Такой жертвой ощущала себя я.
Обхватила руками плечи, вздрагивая то ли от холода, то ли от волнения. А может, просто хотела прикрыть глубокий вырез сорочки, по которой в данный момент блуждал глубокомысленный взгляд Стража.
Рассматривает так, будто оценивает своё приобретение — не переплатил ли.
Наверняка товаром я для него и являлась. Покупкой, спонтанной или, быть может, запланированной. А вот насколько выгодной — оставалось пока под вопросом.
Замерла посреди комнаты, не решаясь ещё больше сократить разделявшее нас расстояние. Этот мужчина, потомок древних морров, излучал такую мощь и силу, такую властность, что я вдруг почувствовала себя совершенно перед ним беззащитной. Мелкой букашкой, которую Моран мог при желании запросто раздавить и даже этого не заметить.
— Вы меня боитесь, Александрин? — одними уголками своих идеально-красивых губ усмехнулся маркиз.
— Вы заставляете меня нервничать, — призналась честно. Вздрогнула, когда Страж, устав ждать, пока я к нему доплетусь, приблизился сам.
Попросил мягко:
— Подойдите к зеркалу. — Прочтя в моих глазах недоумение и немой протест, вкрадчиво продолжил: — Мне очень жаль, что меня не было на нашей помолвке. И в качестве извинения хотел бы преподнести вам подарок.
— Думаю, за сегодняшний день я получила от вас достаточно подарков.
— Этот особенный, — загадочно улыбнулся де Шалон и встал у меня за спиной.
В высоком напольном зеркале, заключённом в резную раму, отражалась я, скованная оцепенением, и его светлость, расслабленный и безмятежный.
— Ваши волосы пахнут лавандой, как поля Гавойи, — прошептал он мне на ухо, опалив горячим дыханием чувствительную мочку, заставив напрячься ещё больше.
Бережно убрал чуть спутанные после сна смоляные пряди и в считанные секунды справился с застёжкой кулона. Тёмно-бордовый камень, словно напитанный кровью, в ажурной золотой оправе.
— Очень красивый, — коснувшись украшения, явно старинного, поблагодарила Стража улыбкой, но поднять глаза, чтобы встретиться с ним в зеркальной глади взглядом, так и не решилась.
— И очень вам идёт. Никогда его не снимайте. Сделаете это для меня? — его шёпот обволакивал, ласкал, согревал. В то время как благородный металл приятно холодил кожу.
Наверное, трудно отказать такому мужчине хоть в чём-то. Тем более в подобной мелочи. Тем более что украшение это завораживало своей красотой, и снимать его совсем не хотелось.