Оно было необходимо ей. Иначе кто бы приносил ей добычу для приготовления материально-энергетических порций. Кто бы позволил ей занять просторную пещеру, утеплил бы её шкурами. Без него и подобных не появилась бы Лидси, и другие дети, рожденные после того, как их самцов истребили. Детей и так было немного — многие самки уже не были способны к воспроизведению себе подобных, или были ослабшими, как она; другие, напротив — временно приняв на себя роль самцов, больше не собирались быть самками в полном смысле этого слова. Размножаться в том числе.
Исми завидовала им. Если бы она обладала силой, она могла бы сама добывать себе и шкуры, и энергетические припасы. Жить поодиночке, или вдвоём с кем-то другой, такой же, понимающей её язык, шутки. С подросшими детьми — которые успели родиться до истребления самцов. Вспоминать общее прошлое, иногда проводить весёлые обряды, символизирующие наступление какого-то нового периода, готовить и даже украшать маленькие энергетические порции для удовольствия и забавы; изучать разные звуковые вибрации: от быстрого касания по высушенной рыбьей кости, от дергания тонкой полоски туго натянутой шкуры. Подбирать под эти звуки забавные сочетания речи, смеяться, прыгать или стоять в завороженном круге перед костром, взявшись за руки… Они остались свободны. У них была сила, и они могли выжить без самцов. А она умела лишь рисовать на скалах, да изредка предвидеть будущее. Настолько редко, что трудно было воспользоваться этим, как умением. Жалкие, ненужные дары в нынешнем времени.
Хуже всего было, если Оно хотело обменяться физической энергией. Это не было ни больно, ни неприятно. Но душа её противилась этому действию — не хотелось вступать в энергетический контакт без желания, лишь из благодарности за кров и пищу. Тем не менее это было основной составляющей жизни рядом. После она чувствовала себя ещё менее сильной, чем прежде.
Зато, если она успеет сделать все необходимые дела, у неё появится время для самой себя. Рисовать на скалах. Наполнить себя другой энергией, солнечными лучами, ветром, шумом сосен и своими собственными сочетаниями слов, подходящими к настроению природы. Обменяться энергией с кем-то другим, из тех, что не примкнули к племени, а продолжают жить среди сосен. Пусть они понимают её речь не многим лучше, чем Оно, и такие же безымянные. Но, когда это её желание — она чувствует в этом смысл. Она слышит в этом и песнь ветра, и хрустальный перезвон ручья, и солнечный луч. Тогда она наполняется энергией и может дарить её. Что чувствуют при этом чужаки, она не знает. Все они загадка для неё, ведь на её языке они не говорят. Важно ли это? Важнее то, что ощущает она. Только это имеет значение. Если кто-то не слышит музыки ветра и солнца, пьянящего шелеста листвы, запаха травы, не видит сверкания чистейшей воды ручья — это не означает, что их не существует. Для неё имеет значение. Мало ли, много ли… Их жизнь может оборваться в любой момент — силой стихии, нападением соседнего племени… Никто не знает, что будет завтра. Даже она — крайне редко. Откуда эта тревога и сожаления, что она не такая сильная? Всё у неё хорошо, всё нормально… Есть пещера, есть сырьё для энергетических порций, есть защита. Всё хорошо.