Слова сыпались из Леночки, как горох их разорванной торбы. Ляля только и успевала, что кивать головой. Когда словесный поток не то, чтобы прекратился, а слегка замедлился, Ляля пригласила гостью в комнату. Тем боле, что к Леночкиному словоизлиянию уже прислушивались выглядывающие из кухни соседки.
***
Леночка зачастила в гости. Ляля не возражала. За окнами уже был октябрь. Солнечные и относительно теплые дни сменялись днями дождливыми, и, когда в телефонной трубке раздавался Леночкин голос: «Привет, подруга! Ну что? Я приеду? Посидим, потрепимся, шампусика накатим». Ляля соглашалась: «Приезжай. Я дома».
Ляля уже знала, что Леночка не так давно разошлась с мужем, что её родители очень обрадовались этому разводу, и, по Леночкиным же словам, «держали её в ежовых рукавицах, не давая не вздохнуть ни перднуть», чтобы дочь опять «не наделала глупостей».
Леночка снимала плащик на пороге комнаты, плюхалась на стул:
- Фух! Хоть отдохну немного от этих узурпаторов, моих родителей. Хорошо, что хоть сына могу на них оставить и к тебе вырваться, - и доставала из кармана шоколадку.
Уже, как само собой разумеющееся, Ляля шла к холодильнику, вынимала «шампусик» до которого Леночка оказалась очень охочей, и подружки начинали бесконечные разговоры.
Уже давно все было сказано-перерасказано, но любимой темой Леночки были разглагольствования о том, как Ляле «повезло» с Митей. И как самой Леночке с мужем «не повезло». Уже Ляля наизусть знала, как Митя «бегал» за Леночкой все школьные годы, как Леночка им «крутила». Эта бесконечная эпопея школьной любви осточертела Ляле хуже горькой редьки, но выставить за дверь «подругу» или прервать её «словесный понос», Ляле не хватало духу.
***
Пришел декабрь. От веселого и беззаботного Города не осталось ничего. Ляля целыми днями сидела в квартире, наблюдая, как в окна барабанят голые ветки платана и сыпет бесконечный мерзкий дождь. Она скучала. Томилась от безделья. В углу комнаты играл в кубики Виталик, не отвлекая маму от жалости к самой себе.
«К свёкрам поехать, что ли?» - задумалась Ляля. Но тут же оборвала мысль в самом начале: «Что я там забыла»? Сидеть, выслушивать охи и ахи свекрови? Оправдываться, объясняя, почему все еще сидит дома, не работает? А какое этой старой мочалке дело, работает Ляля или нет?! Бояться, что свёкор снова станет «тащить» к себе Виталика? Она, Ляля, и так с трудом сдерживается, глядя на этого обезображенного ожогами, страшного дядьку, который уже «одной ногой в могиле». Еще и её мальчика может заразить своей страшной «болячкой». Нет. Никуда она не поедет. Лучше будет дома сидеть. Вон, телевизор посмотрит.