— Я бы ни секунды не задержался в этой дыре, но…
На дыру я обиделась, все-таки тут мой дом. И только я могу называть свою глушь «дырой».
— Но? — Я угрожающе сделала шаг вперед и нависла над ним.
Поскольку он сидел на земле, я могла это проделать.
— … но я теперь привязан к башне.
Колдун пошатываясь поднялся на ноги, потянулся так, что хрустнули суставы. Какой он высокий. Когда на земле валялся, казался помельче. Он поправил свой балахон и направился ко входу в башню.
— Привязан, так отвяжись.
— Да, еще кто-то спутал все следы и энергетические линии переломил.
Хм… интересно, кто бы это мог быть?
— Так это твои друзья тут выплясывали вчера?
— Братья ордена Онсельма Рихтенбергского. Проклятые предатели и интриганы.
— И за что они тебя так? — Я добавила своему голосу сочувствующие интонации.
Маг бросил на меня такой взгляд.
— Заточили, чтобы я не мог явиться на Совет.
— Послушай, путы можно разорвать. Давай же, напрягись. — Я пошла вслед за магом. — Тебе тут не место.
Он задумчиво огляделся и пробормотал:
— Странно. При башне должен жить фамильяр.
Не успел явиться, а уже хочет моего кота. Как типично для колдунов. Думают, что весь мир принадлежит им.
Вдруг он резко остановился и развернулся ко мне, я едва успела вовремя затормозить, иначе воткнулась бы в колдуна, так сказать на полном скаку.
— Где мои манеры. Я маг первой ступени…
— Всего-то. Начинающий, значит.
— Это высшая ступень. — Его глаза сурово блеснули. — Кавалер ордена часов и чаш, магистр непознанных наук…
О, это надолго! Сейчас, как возьмет разгон, не остановишь. Любят они пышность титулов, а как начнут друг другу навешивать блестящие значки, так все, считай, конец. Колдун продолжал перечислять свои регалии и наконец произнес:
— Мерлин.
— Что?
— Маг первой ступени…
— Да, нет. Имя?
— Меня зовут Мерлин.
— Серьезно?
— Абсолютно.
Нет, ну, надо же!
— Мерлин, как глава всех магов? — переспросила я, все еще сомневаясь, что правильно поняла.
— Да.
— Похоже, родители прочили тебе блестящую карьеру. Был бы мерлин Мерлин?
Маг насупился:
— Могу я узнать имя своей собеседницы? — чопорно осведомился он.
— Не стоит.
Он удивленно воззрился на меня, а я бросила на прощание:
— Счастливо оставаться.
Отправилась к своей хижине.
Что ж… если он привязан к башне — замечательно. Мне не обязательно его видеть. Жаль, конечно, что теперь не придешь так свободно за книгами, но я что-нибудь придумаю.