— Притом не просто закрытая, а — держись за кресло! — закрытая по требованию местного населения. Сечёшь?
— То есть забрать мне надо не потерявшегося курортника, а ксеноса? Причём цивилизация у них настолько развитая, что контакт с ними теоретически разрешён законами галактического сообщества, но они сами разговаривать не хотят? Вот же... плус мне в нос!
— Ну что, жить стало веселее? — опять осклабился Резо.
— Как минимум, интереснее, — не стала я спорить. — И на кой нам этот ксенос в основном расположении флота они, конечно, не сказали? Я бы предположила, что именно у этих необщительных ребят проблемы возникли и сразу гордость кончилась, но вряд ли бы его тогда потащили в штаб...
— Я тебе пищу к размышлению дал, развлекайся. Может, он сам и расскажет.
— Ладно, приняла. Никаких особых распоряжений по содержанию и кормлению не было?
— Нет. Но там планета земного типа, да и говорили про него как про человека, так что, наверное, какой-то близкородственный гуманоидный вид. Я ещё про язык спросил, сказали — проблем не будет, имперский он вполне понимает. Ну да я тебе всё это скинул вместе с координатами, посмотришь. И, Нина, выполнять прямо сейчас.
— Да я уже догадалась. Отбой.
— Отбой.
Изображение перед глазами пропало, и я ещё несколько секунд сидела на койке неподвижно, бессмысленно пялясь в переборку, потом всё-таки встряхнулась и принялась одеваться. Ныть и страдать у нас не запрещено, но — про себя, с песней выполняя полученный приказ.
Состав одежды у меня не меняется очень давно. Мама постоянно ворчит, что я вечно в форме, даже когда к ним приезжаю, но возражать на это бесполезно, остаётся молча пережидать. Ну что поделать, если так удобнее, форму я люблю и за годы службы практически сроднилась?
Белуга — форменное нижнее бельё, состоящее из коротких эластичных шорт и такой же маечки, потрясающе удобная штука, — штаны, тонкая тельняшка с коротким рукавом (у которой из исторического только название и чёрная с белой полоски), фланка, прогары. Несколько раз пройтись по волосам щёткой, собрать с боков, чтобы не лезли в лицо, нацепить пилотку — на все сборы меньше минуты.
За это время я вспомнила, кто сейчас стоит на вахте, кто остался на борту, сменившись, а кто — сошёл на условный берег, то есть на станцию, к которой был пристыкован наш «Скат». Последних припомнилось больше половины экипажа, то-то народ обрадуется, когда я их на железо затребую!