Сперва привычно пофыркала на собственную физиономию, она меня по-прежнему не устраивала, детские планы вырасти красавицей так и не осуществились, не в кого им было осуществляться, от генетики никуда не денешься. Ну, хоть не «невский крокодил» и то хорошо. «Невский крокодил» прижился в анжуйской среде из оговорки Клюшевой, быстро развитой Лескиной в стройную теорию об обитании в реке Неве таких страшнейших пресмыкающихся, что им самим стыдно показываться на поверхность, поэтому их никто не видел. В общем, до этой категории я не дотягивала так же, как и до принятых стандартов женской красоты. Не общепринятых, а моих личных, к формированию которых теперь добавились и увиденные эльфы. Вот быть бы на них похожей, хоть капельку, тогда появилась бы надежда, что…
Наверное, от расстройства я перестаралась и зеркало не просто запотело, расцвело льдистой вязью морозных узоров и оттаивало медленно, нехотя, и окно открылось как-то странно, я даже не сразу поняла, что открылось, думала не вышло. В зеркале отражалась комната и я. Нет, не так, мне показалось что… Опять нет, комната не показалась, она была, а вот я – показалась. Из-за рубашки. Дюшиной рубашки, которая была надета на мне. И точно такая же была на нём, на Принце. Чудо? Совпадение? Да, какая разница! Чем бы это ни было, мне это нравилось до невозможности, словно как-то соединяло, сближало нас. И у этого странно открывшегося окна был ещё один потрясающий эффект, нравившийся мне не меньше. Из-за отражения комнаты создавалось впечатление, что он здесь. Принц здесь, рядом со мной, так близко, что, если я протяну руку, смогу его коснуться.
Ладонь легла на гладкую поверхность, вместо живого тепла – холод стекла, закрывшееся окно и горькое разочарование. До вырвавшегося стона, до слёз. И горячая волна по щеке, успокаивание от феникса с приказным посылом: «Иди к нему!».
– Я пойду… Правда, Луч! Можно же попробовать. Хоть познакомиться. Да? Ты поможешь, подскажешь, куда идти? – феникс ответил согласием, я вытерла слёзы. – Мы пойдём, обяза… – и осеклась. – Только сначала проверим, что больше никто за нами не ползает, – Лучу это не очень понравилось, но сильно возмущаться он не стал.