Костян одевался рядом.
- Да я ей сказал, но… Баба же!
Именно. Этого я и не понимал. Если уж он ей сказал, логично, что она должна послушаться.
- Давай на опережение тогда. Приеду завтра, не предупреждай своих девчонок, а в субботу отрывайтесь без меня. К тому же, Лина наверняка своих друзей позовет. Куда ей круг спитых пенсионеров?
- Друзей, - вздохнул Костя. – Боюсь я этих ее друзей. Да и не зовет она их к нам, отнекивается, что загород далеко, никто ехать не хочет.
- У бомжеватых студентов не хватает на билет электрички? – хмыкнул я, затягивая кроссовки.
- Хрен его поймешь, чем вообще молодежь сейчас занята. Только домашние хэпи-бёздыи уже никому не вставляют. Так что Полька в воскресенье в клуб отпросилась, а у меня уже сердце не на месте, Сань.
- Сочувствую, друг, - похлопал я его по плечу, забирая рюкзак со шмотьем из ящика и вместе с ним выходя к парковке. – Дети растут, это как-то надо принять.
- Сложно это принимать. Будь моя воля, посадил бы на цепь и из дома не выпускал.
Челюсть привычно сжалась, когда кто-то касался Темы. Пусть даже друг, который совершенно другое имел в виду, говоря о цепи, но в голове уже нарисовалась грязная картинка. Вот только вряд ли Костя действительно наденет на дочь ошейник, как я себе это представил.
Вот поэтому у меня нет семьи, если не считать семью лучшего друга.
***
- Боже, это самый шикарный подарок! Спасибо огромное, дядя Саша!
Я растянул губы в приличествующей моменту улыбке, обнимая одной рукой льнущую ко мне крестницу.
- Поможете застегнуть?
Она значительно ниже меня, плеча не достает. И сейчас выглядывает из подмышки своими огромными голубыми глазами, по-детски доверчиво хлопает ими. Ну какие восемнадцать? Как её вообще из школы выпустили?
- Конечно, поворачивайся.
Я ловко отжимаю замочек цепочки с подвеской в форме фонарика, обхватываю шею, невольно вспоминая слова Кости о цепи, которую собственно и купил его дочери в подарок. Успеваю удивиться несоответствию празднуемой даты и хрупкости этого детёныша в плюшевой пижаме, удерживающей копну длинных каштановых волос на затылке. И защелкиваю механизм.
Лина тут же опускает руки, трясет головой, расправляя волосы, и поворачивается ко мне, приковывая внимание к ложбинке между грудей.
- Какая прелесть, правда же? Пап, мам? Смотрите!
- Я думала, ты приедешь в субботу, - обиженно бросает Марина, машинально, между делом целуя дочь в висок.