Первое, что мы делали, это шли медитировать. Для меня, человека с городским образом жизни, это было немного странно. Я не могла усидеть на месте, все время ерзала, мне все мешало, неудобно, затекает спина. Но как позднее объясним мне Хемиш, дело было в Аароне.
Он поселил во мне тьму, которая не принимала света, тьма хотела жить. Именно поэтому она противилась всему, что пыталось изгнать ее из моего тела. Это казалось мне таким невероятным, но каждый раз, когда я вспоминала, как эта самая тьма поглотила магию Хемиша, вопросы сразу сами собой отпадали.
Я сама в это вляпалась, сама позволила злу посеять во мне семя тьмы, сама добровольно пошла ему навстречу, приняла его. И что теперь? Мне буквально пришлось ехать на другой конец света, чтобы с этой тьмой справиться. Но ведь это же даже не начало, всего лишь вступление, прелюдия к настоящим изменениям, которые меня неизбежно будут ждать здесь.
Почему в октябре где-то в горах не так чтобы холодно, я не знала. Но это место было поразительно умиротворенным. Каждый рассвет и закат были произведением искусства. На самом деле каждый миг здесь был таковым. Стоило только остановиться и оглядеться, как тут же хочется сделать тысячу фотографий, оставляя память. Но несмотря на все мое желание Хемиш снимки мне делать напрочь запретил.
— Нельзя, — все, что говорил мне он, каждый раз, когда я пыталась украдкой запечатлеть красоты местности.
Позднее Хемиш также объяснил мне, что это место даже на снимках не должно никогда не быть никем случайно подсмотренным. На мои расспросы: «да кому нужен мой телефон, чтобы разглядывать мои фотографии?» Хемиш лишь мрачно смотрел на меня в ответ, взывая к уму разуму, и в конце концов мне пришилось окончательно распрощаться с этой идеей.
Вид с горы открывался просто потрясающий. Если первые несколько дней я еще пугалась, когда случайно набредала на резкий обрыв, то попривыкнув, поняла, что это все как будто часть меня самой. Возможно, медитации, возможно общее впечатление, я не знаю, но я привыкала к Храму с такой легкостью, словно это был мой родной дом.
— Это Храм души, — рассказывал мне иногда немного истории Хемиш. — Он воплощает в себе множество совокупностей, но каждый этап, каждая часть него нерушимое целое. Ты просыпаешься утром, идешь за водой к питьевому источнику, умываешься, медитируешь. Так же происходит и с твоей душей.