Жан-Кристоф схватил Женевьев, повернул её к себе спиной, нажал на талию, наклонив немного вперёд на подоконник, и задрал ей платье. Оголив свой член, он резко вошёл в неё и стал быстро двигаться, словно вбиваясь в неё.
- О-о, - с удовольствием застонала Женевьев, ритмично двигая бёдрами навстречу, - Пастушки тут явно очень темпераментные. Только, пожалуй, в деревнях всё слишком на виду... Жан-Кристоф, а может ты так далеко не ходишь и используешь горничных в замке? Таких послушных и безотказных... Скажи - у тебя тут наверняка есть любимая горничная, да? Ну признайся же мне, дорогой, не бойся, я люблю такие рассказы.
- Ведьма! - прорычал в ответ герцог, - Шлюха!
Под смех Женевьев он вытащил свой член и переместил его немного выше между ягодиц замершей жены. Сперва только нажал, а потом вошёл полностью и стал двигаться уже там. Одной рукой он схватил Женевьев за шею сзади и пригнул её голову ниже к подоконнику, не снимая руки.
Герцогиня издала стон, в котором удовольствие звучало пополам с болью.
- Да, я поняла, это горничная. Конечно! Ты наказываешь меня за то, что я угадала, да? Да! Да!
Когда Жан-Кристоф кончил, он издал громкий рык, полный наслаждения. Только тогда я отмерла и закрыла задвижку.
Ноги меня не держали, я шагнула к кровати и села на неё. Первая мысль, которая появилась в моей голове, была о том, что Жан-Кристоф никогда не был таким со мной. Жёстким и по-особенному страстным. Может быть, ему этого не хватает? Может, поэтому он ни разу не зашёл ко мне повидаться за эти сутки, чтобы хоть мельком поцеловать меня? Похоже, Женевьев полностью затмила его память обо мне. И ведь они не боялись, что кто-то из слуг случайно их увидит. Правильно, чего бояться, они ведь законные супруги и владельцы этого замка. Наверно, неспроста взгляд на меня молодого Гастона Равеля, который приносил мне еду и уносил посуду, был наполнен таким сочувствием. Он тоже всё это понимал. Да отныне все слуги, наверное, будут смотреть на меня только так.
Я почувствовала, как по моим щекам текут слёзы. Тоскливый взгляд наткнулся на хрустальный флакон, который стоял на тумбочке. Флакон, который я давно не видела и не вспоминала о нём, потому что совсем не плакала все эти восемь месяцев. Когда-то Жан-Кристоф сам собирал в него мои слёзы. Что ж... Я протянула руку, сняла крышку и поднесла флакон к глазам...