Отец. Герцог. Бывший пират. Точнее, он на протяжении многих лет был внедрен в среду контрабандистов, сдавая их явки и пароли.
Бабушка, во втором замужестве Дорей. Тоже бывшая маркиза фон Клей. Они с мамой пережили всех мужчин своего рода. Проклятие не пощадило даже младенца. Борьбу за сохранение имущества они проиграли, но не сдались. По примеру мамы, она работала… гадалкой. Только скандальная женитьба заставила ее отказаться от развлечения. Сейчас уже бабушке за семьдесят, но она также прямо держит спину и может заткнуть любую языкастую дамочку. Топор в нашем доме до сих пор прячется под замком. Мне отец по секрету сказал, что обожаемая теща очень любила им гонять всех, пытавшихся топтать ее клумбы.
Дедушка. Вот тут начинаются интересности. Потому что он родной брат моего отца. Да, у них большая разница в возрасте. Но Рассел Дорей не является герцогом фон Тилль из-за того, что он служил Исполнителем королевской воли. Палач, сыщик, особый порученец. Самый сильный маг. Они обязаны выходить из рода, чтобы полностью посвятить себя короне. Сейчас этой работой занимается мой дядя, который младше моего родного брата и собственного племянника на год.
Любимый и обожаемый братишка. Темный ведьмак. Ковен магов возрождать пока не пытаются (не тот размах в рождаемости), но с «дядюшкой» они уже поделили сферы влияния. Именно он расследует все преступления, в которых замешаны ведьмы.
В общем, воспитывалась я в странной атмосфере. С одной стороны - этикет и общественное мнение, с другой - наша необычность.
И вот человеку с такой семейкой эта, с позволения сказать, идиотка пытается угрожать?
- Хватит! – рявкнул обер-офицер, с громким хлопком опуская ладонь на поверхность стола. – В камеру ее!
- Кого? – опасливо решил уточнить помощник.
- Эмму Роуз, - Вулич еще и пальцем в направлении нее ткнул, чтобы юноша не перепутал. – За оскорбление герцогини и возведение на нее поклепа. Десять суток.
Дамочка выпучила глаза и побледнела. А затем продемонстрировала чудеса сообразительности, резко развернувшись и давая стрекача. В отделении полицместии. Я проследила, как за ней бросается помощник, задевая очередную огромную стопку бумаг на своем столе.
- Я могу идти? – невинным тоном поинтересовалась у застонавшего обер-офицера, любующегося, как листы веером опускаются на пол.