— Ну как почему? — спросил он с бравадой, и я поняла, что правду мне не расскажут. Не подпустят. — Чтобы сделать этот мир лучше, Айлис. Как думаешь, я достаточно хороший волшебник? Хотя бы для тебя?
Я смотрела на него, и мне казалось, что на моих глазах поднимаются щиты, закрывающие Лирнама от всего мира. Он прячется в свой маленький мирок, в котором будет лелеять раны души. И я не могла ничего ему сказать. Попросить остановиться, прекратить это разрушительное занятие, потому что я была ему… никем. Одногруппницей, которой нужна поддержка. Не больше.
— Да. Ты мой волшебник, Лирнам. Это был действительно невероятный вечер. Я тебе очень благодарна.
— Вот и хорошо. — Он позволил себе совершенную фамильярность — потрепал меня по голове — и предложил: — Давай ускоримся. Чтобы не вызвать гнев куратора.
Я утвердительно кивнула, мы спустились, Лирнам учтиво придержал мой плащ и даже заботливо окинул меня взглядом, проверяя, хорошо ли я натянула шарф. А потом мы оказались на улице.
Метель совсем-совсем улеглась. Дворники всё так же разгребали снег. Его стало заметно меньше. Похоже, мы находились на одной из центральных улиц, которые вычищали в первую очередь. Появилась мостовая из чёрных камней, между которыми забился белый снег. И деревья, стоящие вдоль дороги, стали казаться по-настоящему сказочными, укрытые белоснежными шапками снега.
Мороз чуть-чуть щипал за щёки, и я будто снова окунулась в детство. Захотелось разбежаться, прыгнуть в сугроб, забыть обо всех проблемах.
— Ты улыбаешься. Так искренне. Никогда не видел у Айлис из Гронвилля такой улыбки.
— Правда? Не знаю. Матушка… Итана говорила, что леди не стоит много улыбаться, а то рано появятся морщины. — И снова воспоминания о женихе-предателе. И отравленный кинжал снова провернулся между рёбер.
— Глупость какая! Ничто так не красит девушку, как живая мимика.
— Это звучит опасно близко к комплименту. — Я погрозила ему пальцем.
— Пусть даже так. Никто не может запретить говорить правду. Тем более, когда девушка свободна.
— Я… я не свободна, — прошептала со странным гнетущим чувством в груди.
— Как же? Жених с другой, новый ухажёр не нарисовался.
— Не в этом дело…
Мы шли вперёд по заснеженным улочкам. Взгляд то и дело натыкался на окна первых этажей. Блестели витрины, некоторые из них даже с магической подсветкой. Хотелось остановиться, зайти внутрь, но было слишком поздно для походов по магазинам. А иногда я видела жёлтые окна жилых домов. Там было тепло и радостно, я понимала это, даже если шторы были плотно закрыты. Люди жили, а я словно остановилась, повисла в воздухе без права пошевелиться.