- И грудь у нее некрасивая, - добавил невпопад Мансур, чем рассмешил нас обоих. – Может, ну их, эти занятия? Поехали прям сейчас в центр! Потом на пляж. Я тут достал номер парня, он нас алкоголем обеспечит.
Я покачал головой.
- Мне к деду надо. Он меня дежурным оставил на свалке, взамен стенд с платами до утра в моем распоряжении.
- Так, а чего ты молчал?! – обрадовался Сур. – Это же еще шикарнее! Идем за виски и на свалку! Родню я предупрежу.
Тим похлопал Мансура по плечу.
- Ах ты ж сложный случай. Глебыч с утра на твоих глазах через раму протащил электронику со своего мотоцикла. И ты не установил очевидную причинно-следственную связь?
- Ну не все же такие умные как ты!
Тимур хмыкнул:
- Скорее, не все такие глупые как ты.
Мне снова дышать стало сложнее. Прямо за спинами ребят показалась Илмера. Ее черные странные глаза остановились на моем лице, она кивнула и с улыбкой беззвучно проговорила «привет». Я кивнул в ответ. Я бы успел сказать что-то, прежде, чем она отвела взгляд и прошла мимо, но отвлекся. Именно в этот самый момент я зачем-то начал думать о ее походке, которая разительным образом отличалась от движений ее сверстниц здесь, в школе. Девчонки выпускного года ходят плавнее, сексуальнее – это те, что пользуются популярностью. Непопулярные – девушки грузные, медлительные, иногда пугливые, как будто стремящиеся исчезнуть, или совсем уж неповоротливые. Иммейка - ни то, ни другое. Она передвигалась буквально как зверь. Хищник. Уверенные, пружинистые движения, мне постоянно казалось, что она в любую секунду готова подпрыгнуть или сорваться на бег. Было в ней что-то опасное. Ребята вокруг нее явно так не считали, только я. Ну, еще Тим скептично хмурился на ее поклонников. Тимур никогда ни в чем не уверен – это принцип его бытия. Все же Сур не прав, она не пыталась привлечь к себе внимание противоположного пола, просто жила среди нас такая, какая есть.
Как только Илмера исчезла за дверьми столовой, стало тоскливо. Очень хотелось пойти следом и понаблюдать за ней еще немного.
- Интересно, как ее зовут на самом деле? – проговорил я. Мне нравилось ее социальное имя, нравилось произносить его про себя медленно, нараспев. Поначалу чувствовал себя глупо, но от потребности избавиться никак не мог, потом осмелел. Теперь вот хотел больше.