- Ты боишься боли, - удовлетворенно заметил демон. - Тогда почему ты упорствуешь? - и, не дожидаясь ответа, одним толчком он погрузился наполовину.
Но она все равно не ответила, только всхлипнула оправдавшимся ожиданиям, вжимаясь в стенку, пытаясь быть от демона подальше.
А кто не боится боли... Девушку удерживала гордость, вольность, взращенные в ней более чем за столетие. И она не могла поступить по-другому, кроме как терпеть эту боль и сопротивляться демону.
Демон быстро набирал темп, сжигаемый животным инстинктом, и сжимая тело эльфийки когтями до крови, рыча от наслаждения.
Муррана терпела, тихо иногда всхлипывая и надеясь, чтобы то поскорее закончилось. Она уже устала, очень устала.
Каких-то пятнадцать минут теперь растянулись в часы и момент, когда монстр, зарычав от нахлынувшей волны удовольствия, кончил глубоко внутрь, стал избавлением.
Она снова заскулила от боли и зажмурилась, выругавшись на демона на дровском сквозь всхлипы.
Демон лишь обидно рассмеялся, отступив на шаг и не поддерживая тело пленницы. - А ведь у нас впереди ещё сотни лет... - довольно улыбнулся он.
Тело бессильно скатилось по стенке на пол, не удерживаемое монстром. Уставшая и ослабленная болью Муррана зло косилась. От неугасающей боли она даже толком не могла поджать ноги, убирая их подальше от демона.
Для расстановки окончательных позиций не хватало одного штриха. Демон ухмыльнулся, склонившись к измученной эльфийке и вытер измазанный член волосами пленницы, ухмыляясь.
- Надеюсь, цепи хватит до воды. Отдыхай, завтра я навещу тебя снова.
Дроу заметно сжала зубы, пытаясь перетерпеть такое обращение с ней, с отвращением отворачиваясь. Теперь она только и ждала, когда же он уйдёт, чтобы смыть поскорее с себя всю ту грязь.
- Приятного дня, - глумливо пожелал демон и вышел, подпалив остатки одежды пленницы и заперев тяжелую металлическую дверь в камеру, хоть и комфортабельную, но камеру.
Едва он успел уйти, от дровской воительницы почти ничего не осталось, слёзы у девушки покатились ручьем, пока она еле поднялась на ноги и дошла до бассейна. Цепей ей действительно хватило дотянуться до него, в который она поспешно погрузилась, принявшись судорожно отмываться от крови, от грязи и ненавистного запаха демона. На ягодице рисунок все ещё кровоточил, горя. Что ей мешало, прямо здесь, ревущей едва не в голос юной эльфийке, утопиться прямо в этом бассейне с холодной водой, которая чуть ослабляла боль в царапинах. Беспомощная испуганная эльфийка, до того жалкая, что и не способная на самоубийство сжалась в комок у края.