Может быть, я и умею хорошо мимикрировать, когда речь идет о нескольких часах пребывания в чужом времени, но я не смогла бы жить их жизнью, принять их ценности, влиться в этот мир и стать его частью.
Наконец, повозка остановилась. Роб отдернул полог и протянул мне руку:
– Идем, познакомлю тебя с этими болванами.
Снова послышались смешки и возгласы, многие из которых приличными назвать было нельзя.
– Заткнулись все! Что ж вы меня позорите? – рыкнул на них Роб, но только еще больше их раззадорил.
– Извините, господин граф, – язвительно заявил все тот же голос, обладателя коего Роб назвал ранее Мачем. – Люди мы темные, манерам не обученные. Благородных ледей не видали вблизи.
– Сейчас ты договоришься, – пообещал ему Роб, впрочем, не очень сурово, и обернулся ко мне, – иди, не бойся. Они только прикидываются грозными бандитами, а на самом деле так, мелкие воришки.
Его люди шумно завозмущались.
– Граф? – приподняла я бровь.
Роб нахмурился и покачал головой, предупреждая, что эту тему лучше сейчас не развивать.
Я подала ему руку и с его помощью не очень грациозно выбралась из повозки. Ноги тряслись, а руки вспотели.
– Не бойся, – шепнул мне Роб, – они тебя не тронут.
Его обещание не сильно меня успокоило. Незаметно было, чтобы они испытывали какой-то сильный пиетет перед ним.
Когда, наконец, я обрела устойчивость, Роб, все так же поддерживая меня под руку, словно демонстрируя свою защиту, сказал, обращаясь к небольшой группе весьма причудливо одетых мужчин разного возраста:
– Леди Мариан Фицуотер, прошу любить и жаловать.
Я думала, что меня так же, как и Роба, осыплют насмешками и подколками, но они только молча взирали на меня, и я почувствовала себя еще более чужой.
Потом парень чуть старше Роба, хоть и пониже ростом, в смешном колпаке на голове и потрепанном котте, присвистнул и сказал:
– Какая цаца! Знаешь, Роб, ты будешь дурак, если ее потеряешь. Впрочем, миледи, я всегда к вашим услугам, – он отвесил мне шутовской поклон.
– Здравствуй, Мач, – ответила я, узнав его по голосу. – Спасибо за комплимент! Он очень изысканный.
Мач хлопнул себя по ляжкам и завопил, обращаясь к остальным:
– Видали, а? Видали? Она меня знает! Конечно, кто не знает Мача!