- Господи, да я никогда не наберу этой суммы! – я чувствовала себя героиней дешёвого детективного сериала, казалось, что я смотрю на это со стороны и происходит всё не со мной, а с кем-то другим. – Даже если я продам всё, я не наберу, понимаете?
- А вы подумайте, дорогая моя, хорошо подумайте, может, что и придумаете…
- Да что я могу придумать? Даже если я продам квартиру и машину и влезу в пожизненный кредит, мне всё равно не хватит.
- Это не мои проблемы, - равнодушно отозвались в трубке. – У вас есть десять дней.
Раздались гудки, а я по-прежнему сидела, глядя куда-то перед собой и пыталась осмыслить: что это сейчас было? Потом судорожно начала нажимать кнопки, пытаясь дозвониться до братца и выяснить, что он натворил и как планировал из этого дерьма выбираться. Он же не рассчитывал на меня изначально, у меня под кроватью печатный станок не припрятан. Абонент, естественно, был «вне зоны действия сети». Я осторожно положила телефон на край стола, глядя на него, как на бомбу замедленного действия. Глаза защипало, и я поняла, что сейчас просто расплачусь, потому что мне было страшно. Нет, не так. Мне было очень страшно.
Когда примерно через полчаса начальство обо мне вспомнило, я уже более или менее пришла в себя, решив не паниковать до тех пор, пока не переговорю с Игорем и не выясню, во что конкретно он вляпался. Начальство желало выдать ценные указания, и я, глянув на себя в зеркало – не видны ли следы слёз – вошла в кабинет. Максим поднял голову от бумаг и мрачно уставился на меня, рассматривая, словно видел впервые.
- У вас всё в порядке, Алиса Юрьевна? – безразлично, видимо, отдавая дань вежливости, спросил он. – Мне кажется, вы чем-то расстроены.
Расстроена? Да я в панике, которая волнами накатывает и заставляет нервно сглатывать. Но Максим Сергеевич – последний человек, с которым мне хотелось бы обсудить мои внезапно возникшие проблемы. Поэтому я отделалась общими вежливыми фразами и, пользуясь благодушием начальства, попросила завтрашний день за свой счёт. Прежде чем ответить, он какое-то время внимательно изучал меня, скользя взглядом по фигуре, словно изучая. В другой раз я, наверное, возмутилась бы или как-то прокомментировала столь внезапный интерес, но сейчас мне нужно было от него только одно – завтрашний отгул. И я его получила. Уходя, чувствовала по-прежнему изучающий взгляд. К чему бы это? Впрочем, об этом я подумаю завтра, точнее, послезавтра или когда получится. Сейчас есть дела поважнее.