— И не скули! Простынешь — что я твоему отцу скажу?
— Говори спасибо, она печь не топила, — прошептал Артем, — Знаешь, как на ней жарко спать?
Пропотевший Денис только глаза скосил на приятеля. Думал, рассказать или нет про странное знакомство? Или про тычок в спину? Ведь о том, что Денис пойдет к омуту, знали только Артем и Белка! Нет, в этом мире доверять никому нельзя! Никогда не знаешь, кто нанесет удар.
Не решился. Сам себе признался, что боится сойти за малахольного. И сам не верил, что вся эта чертовщина — реальна.
Денис с тоской вспомнил маму. Её ворчание. Но оно было привычным, как утренний бутерброд или восход солнца. Мама ругалась, но всегда была на его стороне. Захотелось позвонить, услышать родной голос… И тут Денис вспомнил, что смартфон лежал в заднем кармане шортов. Он кинулся на улицу, где сохла на веревке его одежда.
— Ты чегойсь всполошился? — выскочила следом баба Матрена.
— Смартфон. Вы не доставали?
— Телепон-от? Нет… Дак, не было его. Неужто потерял? — она всплеснула руками и по-бабьи схватилась за щеку.
У Дениса ноги подкосились. Единственная связь с внешним миром, если не считать оставленный папой ноутбук. Но почему-то в эти дни интернет совсем не ловил, да и сотовая связь барахлила.
— Ты никак позвонить кому хочешь?
— Да. То есть нет, — передумал Денис.
Ну, позвонит. И что скажет? «Мама, папа, меня тут утопить хотели»? И кто ему поверит? Лучше сначала самому во всем разобраться. Марьянка вон видела, кто толкнул. Интересно, почему не может сказать? И вообще, кто она такая? Денис не был силен в классификации нечисти, а в компьютерных играх водяных и русалок изображали немного по-другому. Спросить бы, да страшно: еще запишут в сумасшедшие.
Артем только и ждал, когда Денис залезет на чердак.
— Ты что, реально смартфон утопил?
Разговаривать не хотелось, Денис ограничился кивком и отвернулся. А через минуту его накрыл рыжий ураган:
— Ты сумасшедший! Дурак! Идиот!
Кулаки лупили по спине не больно, но ощутимо. Денис развернулся и схватил Белку за руки:
— Рехнулась?
Она обмякла и отодвинулась. Пухлые губы задрожали:
— Я… я думала, ты утону-у-ул! Что тебя водяной утащил!
Захотелось пройтись на предмет суеверий, но вспомнил Марьяну и осекся. И просто спросил:
— Ты что, веришь во все... это?
— А ты нет? — полные слез карие глаза широко раскрылись. В глубине плескалось удивление. — После того, что случилось?