– Не было, не было! – подтвердила медсестра, суетливо бегая глазами из стороны в сторону.
Я почувствовала, что вновь близка к обмороку.
Врач поднялся и спокойно стал засовывать градусник в футляр.
– Это тебе приснилось, – пояснил он как бы между прочим. – Остаточные явления. Ты почти три дня без сознания была, бредила. Но сейчас дела явно на поправку пошли. Ну что ж, выздоравливай, Кольцова!
И обратился к медсестре:
– Тамара Семёновна, в карточке я всё написал.
Медсестра опять кивнула, и мне показалось, что она чем-то напугана.
– Хорошо, Никита Владимирович…
Я невольно ещё сильнее вжалась в железные прутья.
Никита Владимирович, посвистывая, вышел и закрыл за собой дверь.
Медсестру же как будто что-то держало в палате. Она нерешительно потопталась на месте, потом прошагала к раковине, открыла кран и помыла руки и, наконец, внезапно отважившись, подошла к моей койке и поправила простыню в изножье, внутренне готовясь к какому-то разговору.
– Это не врач был… – вдруг шепнула она, оглянувшись на дверь.
– Не врач? А кто?! – дёрнулась я в испуге.
– Нет-нет, Никита Владимирович – завотделением, а вот тот, другой…
– А кто-о-о?!
Тамара Семёновна ласково улыбнулась.
– Посетитель. Так положено, что в белом халате… Он сказал, что твой родственник. Нельзя было к тебе пускать, но он очень просился, я и пустила. Никите Владимировичу только не выдавай меня, ладно? Он очень строгий, ни за что не разрешает, если нельзя беспокоить больного…
«Теперь всё ясно. Амнезия…», – подумала я с ужасом.
Медсестра смотрела на меня, ожидая ответа.
– Не выдам… – произнесла я рассеянно. – Только я его не узнала… Это последствия стресса? Это страшно?!
– Будем надеяться на лучшее. Видимо, это реакция организма на очень сильное эмоциональное потрясение. Но постепенно все процессы должны прийти в норму. А навещал тебя твой брат. Он себя назвал и указал в квитанции – Донников Илья Викторович.
– Какой ещё брат?! – вскричала я.
Тамара Семёновна приложила палец к губам и укоризненно покачала головой.
– Конечно, брат. А зачем чужому человеку тебе палату оплачивать и лечение? Апельсинов вон принёс… В тумбочке лежат.
Она подозрительно покосилась на меня, и, немного помедлив, осторожно предложила:
– Можно попросить Никиту Владимировича, чтобы он направил тебя на консультацию психиатра. Хочешь, я сама с ним поговорю?