Он не спешил, давая ей привыкнуть к новым для неё ощущениям. Бёрн не мог объяснить почему, но он чувствовал её каким-то восьмым чувством на подсознательном уровне. Ощущал, когда она в первобытном испуге сжималась, и через секунды вновь доверчиво прижималась к нему.
Мгновение спустя Таисия расслабилась, и рука Бёрна, скользнув по телу от талии вверх, обхватила её грудь. Воздуха перестало хватать, опытные руки отправили её сознание гулять по волнам блаженства. Она не могла думать, она просто жила ощущениями. В какой момент до её полной груди добрались его губы, она не заметила, просто закрыла от природного смущения глаза. Сильно долго она никого не подпускала к себе, решив, что не создана для любви, ведь Иннокентий так и не смог пробудить в ней практически никаких чувств, хотя симпатичный парень похоже искренне полюбил её.
Но сейчас её женская суть словно надсмехалась над ней, бросая её в чувственные ощущения как в океан, прямо с головой. Она то парила, взмывая вверх на облаках, когда он терзал губами её грудь, то падала в холодную воду, когда его руки пытались проникнуть в святая-святых каждой женщины. Он опускал её брюки всё ниже и ниже, пока не понял, что придётся оторваться от неё и раздеться. Мужчина приподнялся над ней и дунул в нос розовую от смущения девушку. Она приоткрыла глаза, смущённо улыбаясь, он коснулся губами уголка её рта.
— Любимая, — прошептал он у её губ, — я у тебя первый? — девушка, стесняясь, кивнула ему в ответ. — Ты готова идти дальше?
Щёки девушки покраснели ещё больше, но она смело посмотрела в его чёрные глаза и снова кивнула. Говорить Таисия не могла, голос покинул её. Она облизала пересохшие губы кончиком языка, Бёрн проследил за ним и что-то рыкнул, она усмехнулась, напряжение спало. Он лёгким движением поднялся и стал раздеваться. Таисия закрыла глаза, но тут же открыла и стала смотреть. Она должна видеть его всего, целиком, и запомнить этот момент на всю жизнь, что бы там коварная судьба не припасла для них двоих. Здесь и сейчас это её. И она это запомнит.
Он снимал брюки, а она любовалась его телом, лишь, когда взгляд зацепился за набухшую плоть, она дёрнулась, но сглотнув, продолжила смотреть. Он опустился перед ней на колени, развязывая шнурки на ботинках и снимая их с ног. Потом добрался до брюк, стягивая их и заодно любуясь длинными стройными ногами. Отшвырнув в сторону, обхватил ступню, приподнял и начал целовать каждый пальчик. Таисия засмеялась, пытаясь отобрать ногу, но он не дал. Он целовал ногу, поднимаясь по ней всё выше и выше, и вскоре девушка перестала смеяться, затихла и закусила губу. Он оставлял пылающие дорожки на её коже, а её тело била уже крупная дрожь. Он не стал смущать её дальше, понимая, что она не совсем готова к некоторым ласкам, приподнялся и прижался к затихшей Таисии. Она явственно ощутила на своём теле его пульсирующую от желания плоть. Он вновь прижался к её губам, лаская грудь, и Таисия поняла, что она уже сама хочет ощутить его в себе. Его всего, целиком, отдать ему то, ради чего она его так долго ждала. Он как-то сразу понял, что она готова и переместился, устраиваясь между её длинных ног, а потом Таисия познала то, от чего она всю жизнь бежала, храня себя для своего единственного.