Я высоко задрала подбородок.
— Прошу отправить устное послание. И зафиксировать в Реестре!
Тщедушный потер острый выпирающий подбородок и хмыкнул. Вжикнул грифелем по бумаге, включил передатчик. Водянистые глаза снова затянулись синевой, значит, подключился к Реестру. Над головой мужика появился сгусток. Тонкие губы силовика вытянулись в трубочку, и гад прошамкал:
— Послание для Фрейма. Эл Рид задержана по обвинению в причастности к запрещенной организации Сопротивления и отправлена в казематы до дальнейшего разбирательства. Конец сообщения.
Точка над его плешивой головой завернулась воронкой и исчезла.
Я подавилась от возмущения.
— Но вы сказали это слишком тихо! И невнятно! Даже я ничего не смогла разобрать! Вы должны повторить сообщение! Да он же ничего не услышит!
— Послание отправлено и доставлено, — мерзко усмехнулся негодяй. — Мы чтим закон, в отличие от преступников. Ну а теперь самое время признаться в своих злодеяниях.
Я сникла. Все понятно, я ничего не докажу. На что я вообще надеялась? Да даже если этот сероглазый Фрейм услышит и разберет шамканье силовика, кто сказал, что парень мне поможет? Скорее отмахнется с недоумением, не понимая, кто такая вообще эта Эл Рид! Ведь он даже не знает моего имени!
Холодок ужаса прокрался за шиворот и потек по хребту.
Следующий час я провела так же. Сидела на железном стуле, молчала и слушала завывания и уверения носатого. Рыжий верзила периодически хрустел шеей и скалился, видимо, чтобы я не расслаблялась. Но ничего внятного они от меня так и не добились, поэтому решили отправить в камеру, пообещав продолжить с утра.
Я с трудом встала – ноги затекли.
— Ничего, ты нам все расскажешь, — ласково пообещал носатый. — У нас все и всё рассказывают. Ты уж поверь.
— Орденом Лино запрещены любые пытки, — пробормотала я.
— Кто говорил о пытках? — хмыкнул рыжий. — Всего лишь посидишь в камере. Ну а то, что она внутри льдины, да без отопления, так в этом мы не виноваты! Это тюрьма!
Негодяи рассмеялись, я поежилась. Значит, вот что меня ждет… На айсберге не принято шутить с холодом. Живот свело от дурных предчувствий, но я лишь выше подняла голову, не показывая страха.
— Ладно, хватит болтать, двигай ногами, — одернул меня рыжий верзила. — Для начала здесь посидишь, не станешь сговорчивее, отправишься в карцер! А там гораздо хуже, уж поверь мне!