Но я могу влюбиться в него без памяти, и тогда все мои планы полетят псу под хвост. Я потрачу самые лучшие годы на отношения, потом мы, возможно, поженимся. Я начну упрекать, как мама, что в доме нет денег, а он начнет пить. Финита ля комедия. Родительский сценарий налицо.
Тут же обругала себя. Что ж я, как дурочка. Меня еще никто и не поцеловал, а я уже фату примеряю!
- Вань, во дворце в лягушачьей коже не выжить. Давай лучше покажи мне ваши красоты. Ты поплаваешь, а я посмотрю, - перевела я разговор в более безопасное русло.
Иван, очевидно, понял мои опасения, поэтому и согласился с предложением, хотя получилось не намного лучше, чем если бы Иван собрался меня учить плавать.
Было жутко неловко рассматривать фигуру моего царевича. Еще не заматеревшую по-мужски, но уже и не «дрищатую» по- юношески. Интересно, когда он успевает заниматься где-то? Бегая между столиками, такую прямо – таки скульптурно вылепленную мускулатуру точно не накачаешь. Взгляд то и дело пробегался по рельефному прессу, по спине, которая на контрасте с узкой талией, особенно впечатляла. Я ловила себя на мысли, что хочется прикоснуться к гладкой коже Ивана, погладить упругие мышцы. Хотелось быть просто девчонкой, которая может встречаться с замечательным парнем….
Чтобы он не заметил моих изучающих взглядов, я дпритворялась, что просто брожу, закатав штанины, и рассматриваю окружающие красоты.
Нарезвившись, как молодой дельфин, Иван вышел на берег и сделал вид, что собирается вытереться. Однако вместо этого коварно зашел сзади и прижался мокрым телом к моей спине, сцепив свои руки у меня на животе.
Я взвизгнула от неожиданности.
- Ихтиандр! Что ты делаешь на берегу, - выкручиваясь из крепкой хватки, засмеялась я.
- Ты и это знаешь?
- До восьмого класса всю фантастику из библиотеки перечитала. А еще знаю, что нехорошо использовать девушку вместо полотенца!
- Девушку вообще нехорошо использовать, - неожиданно серьезно сказал он и развернул меня лицом к себе. Дальше произошло то, что останется у меня в памяти на всю жизнь.
Иван обнял меня и поцеловал прямо в губы. Медленно, неторопливо, будто давая время привыкнуть и понять, что лучше, чем он, меня никто не поцелует.
Я потеряла ощущение реальности. Это, наверно, называется химией. В горле образовался горячий, чуть ли не физически осязаемый комок и понесся стремительно вниз, обдавая жаром грудь, живот и все, что ниже. С каждым движением его настойчивых губ я буквально растворялась в ощущениях. Не хватало воздуха, но мне казалось, что у нас сейчас один вдох на двоих.