Именно столько лет назад я пришла к Адриану.
– Шесть лет, Хелла. В такие пансионы принимают со средней школы, – в голосе мужчины отчетливо слышалась нервозность.
– Тебе спокойнее, что она учится там, под присмотром, подальше от мира и его опасностей, – сказала я. – Будь я человеком, работающим на кого-то вроде Адриана, я бы тоже устроила детей в подобное заведение.
Если бы взглядом можно было убить, то я бы отдала нечестивейшему душу, будь, конечно, у меня душа.
– Так ты действительно так переживаешь из-за выпускного дочери? – продолжила я расспросы, все сильнее сомневаясь в искренности фамильяра, хотя до этого и не ощутила лжи.
Ох уж эта старая добрая полуправда…
– Отстань, Хелла, прошу тебя, – беззлобно, но твердо сказал Стив.
Я передернула плечиками, но настаивать не стала.
Ковыряться в чужих ранах занимательно, но не к месту и не ко времени лишать напарника душевного равновесия. К вопросам о тайнах фамильяра я еще вернусь. Как-нибудь потом, позже. Возможно, в следующий раз я вспомню об этом, когда Стив станет глубоким стариком и будет рад втюхать свои истории любому, кто захочет слушать.
Правда, я не планировала задерживаться на службе у Адриана так долго. У Матери специфические представления о терпении, и пусть порой даже тысячи лет приемлемы для ее ожидания, мне она не простит и жалкой пары десятков.
В голове вспыхнули воспоминания – о том, что обычно происходит с теми, кто подводит Мать, и я сглотнула. Пальцы с судорогой сжались на перилах, заставив податливый металл скрипнуть под сталью ногтей. Я с намеренной непринужденностью сделала медленную затяжку и покосилась на Стива.
Тот ничего не заметил. Хорошо.
На балконе мы просидели несколько часов, забившись в самый дальний угол. Я стянула из зала бутылочку превосходного вина, про себя ворча, что что-то покрепче не впишется в образ, выбранный для меня Адрианом. Стив, естественно, пить отказался, а я с наслаждением прикончила всю бутылку, изредка отслеживая, не наблюдают ли за мной чужие глаза.
Накидку, увы, я вернула на прежнее место, слишком часто кто-либо из фамильяров отправлялся на перекур. Впрочем, куклы тоже мелькали, видимо, как и я, отправленные под присмотр человеческих слуг.
Я поймала себя на том, что высматриваю белое платье девочки Ричи. Слишком дерзкая кукла для атмосферы этого мероприятия, игрушка или с характером, или с дурным нравом. Но у невинности множество оттенков… и вкусов. Я сделала последний глоток вина и облизнула губы.