Отложив копию документа в сторону, Артур потер нахмуренный лоб.
– Для чего же ей потребовались деньги? Жила же как-то до этого. Не может подождать три месяца? Там ведь наследство привалит. Или не хочет пользоваться деньгами родителей? Жить только на то, что сама заработает? Да чего гадать-то? Ясно же, что она со странностями.
Приложенные фотографии произвели на него впечатление: Женя на байке, в парке, в институте, заходящая в подъезд своего дома. То, что она делала на тренировках, удивляло и пугало! Зачем ей это? Но самое впечатляющее фото – где она снимает шлем и, видимо, встряхнув влажные волосы, смотрит прямо в объектив своими удивительными глазами. И улыбается!
Артур чувствовал себя вором, собиравшимся украсть что-то чудесное, необыкновенное. То, что нужно всем – свет, тепло, доброту, искренность. Но сделать ничего не мог, да и не хотел. Давненько его никто так не интересовал и не забавлял. Он был твердо намерен поймать этого солнечного зайчика и попользоваться – только один раз.
Другое дело – как этого добиться?
«Понятно же, что добровольно она не пойдет на близкий контакт. Даже не пришла по поводу работы, – и это его задевало, злило. – Гордячка или трусиха? И в том, и в другом случае – зря она так со мной, с Артуром Соколовым. Ох, зря! Но нельзя ей дать понять, что я заинтересован в ней».
Артур и сам еще ни в чем не был уверен. Надо ли связываться с этой странной девчонкой? Но ему так хотелось получить ее – только один раз! И он был абсолютно уверен, что для нее это будет первый раз. Понимал, что может ее сломать, но не придавал этому значения. Даже, наверное, хотел проверить, так ли уж необычна устойчивость этой девушки к непредвиденным обстоятельствам. Внутри разгорался огонь дикого азарта, охоты, звериного желания обладать.
И все же, ему казалось, что он загоняет сам себя, как когда-то его загнала Лера. И от этого злился еще больше. На Женю.
Женя не считала себя странной. Она была самой обычной девчонкой, которая когда-то мечтала о счастье, домашнем тепле и уюте. Наверное, не так сошлись звезды в момент ее рождения, если люди, которые назывались ее родителями, легко от нее отказались. Еще тогда, в детстве, Женя не позволила себе ни истерики, ни из ряда вон выходящего поведения, как будто замерзло сердечко у нее внутри. Она смотрела на окружающий ее мир своими необыкновенными глазами и ничего не видела. Жизнь вокруг была серой, серой, серой…