– Да! – поддержал меня Ящур, положив мне на плечо свой пожелтевший от времени череп. – А то вчера по кухне так тарелки летали! Сам видел! Инопланетный беспредел!
– В прошлый раз уфологи оказались обычными забулдыгами, у которых прогрессировала белая горячка, – скептически заметила тыква, которую я держала под мышкой. – Видели зелёных человечков, а сами синие были.
– Разберёмся! – сказала я, входя в дом. – Сэр рыцарь, поместите пленных фантомов в темницу!
Лыц-тыц-тыц, поскрипывая суставами, пошёл исполнять мой приказ, а я и мои спутники проследовала в коридор. Там я сразу же распорядилась подготовить комнату для гостей. Тёмные духи, которых мой фиктивный жених именовал горничными, согласно закивали. В моём присутствии они преобразовывались в очаровательных Винни Пухов, настолько милых, что я даже не могла бы повысить на них голос в случае неповиновения.
Оставив Базиля и Клодину наедине, я отправилась в свои покои, располагавшиеся сейчас на месте комнат, которые занимал Люрор де Куку в потустороннем мире. Конечно, здесь, на стороне Жизни, я не допустила существования никаких говорящих шкур и скелетов в шкафах, столь полюбившихся прежнему хозяину, но всё-таки в этих роскошных апартаментах было чему удивиться.
Стоило мне войти, как вся мебель и прочие части интерьера одновременно заскрипели и зашуршали, жалуясь на жизнь.
– Он завязывал нас узлом у потолка, Эжени! – возмущались шторы.
– Он бил нас! – вторили им ковры.
– Оказывал прессинг! – ворчали столы и полы. – Волюнтарист иностранный!
– Лютэн! – крикнула я, приподнимая лорнет, чтобы быстро разглядеть где прячется виновник всех этих напастей.
– Вон он, Эжени! В камине прячется, морда бородатая! – крикнула Выква, раньше меня обнаружив нарушителя и направив на него два ослепительно ярких луча своего взгляда.
Облитый жёлтым, светом из камина вылез перемазанный в саже невысокий, но крепкий мужичок, нелепо наряженный в роскошный зелёный кафтан, с которым абсолютно не гармонировала мощная борода лопатой и лохматая рыжая шевелюра. Даже ботфорты и треуголка не могли исправить положение. Это был настоящий домовой, который согласился переехать со мной из моей небольшой квартирки в Москве в Париж, польстившись на звание «дворцовый». Во Франции он возымел страсть к роскошным нарядам от Версаче, но так и остался настоящим русским домовым, хотя и просил именовать его «Лютэн» на французский манер, вместо прежнего «Лютомир».