Ким нахмурился, затем тихо выругался.
– Так вы не знали ничего?
– Ко мне их привёл господин Чо, судя по всему, он вам больше не доверяет. Или же это была проверка?
Ведь могли же проверять и её. Но Уитни этого не боялась. Ким опять выругался. Господин Чо практически ручной пёс Инагавы. Ради Синдиката готов родную мать продать на органы. Очень мерзкий тип, с таким не договориться, ни купить, только пристрелить, как шелудивую псину.
– Видимо, не доверяет, – тихо произнёс доктор, сканируя Найт настойчивым взглядом. – И всё же, почему вы не доложили, если сразу поняли кто они?
– Как тут не понять, когда тебе крупными буквами пишут. И кому докладывать, господин Ким? Тому, кто каждый день превращает мою жизнь в Ад? Когда Глава умрёт, я станцую джигу на его прахе, обещаю вам.
– Слишком громкие слова от той, кто…
– Вы так хорошо меня знаете, господин Ким, что смеете судить? Мне вот нет дела до того, ради кого вы готовы были продать душу дьяволу добровольно. Мне неинтересно, кому вы оправляете деньги и для кого ищете донора для пересадки детского сердца. И даже не берусь судить вас, прекрасно понимая, что официально купить искусственно выращенные органы дорого. У того парнишки организм ослаблен голодом. Он бы не выжил, и вас бы это не остановило, не явись я так не вовремя, так ведь?
Ким зашипел, нависнув над Найт, гневно сощурил и без того узкие глаза.
– Да что вы знаете о моей проблеме? У вас есть дети? Нет! Так и нечего судить меня!
Яростно выплеснув свои негативные эмоции, доктор сбежал из кабинета Уитни, а та наконец-то осталась одна, в тишине и спокойно смогла переодеться в запасной костюм.
Да, никто не вправе никого судить. И её тоже, вот только судий на неё одну развелось столько, что впору начать сезон охоты и отстреливать их.