Вика скосила глаза на жало.
– Ты заплатишь, – повторил он.
– Врёшь ты всё! – заупрямилась она. – Твой фланоцикл целёхонек и вообще… Ты меня с кем-то перепутал, – «голос гидши» вернулся. – Это… Это была не я.
– Откуда ты знаешь, что фланоцикл целый, если это не ты?
Остриё вмялось в кожу, не больно, а скорее волнительно.
Вика стряхнула наваждение и сердито уставилась на заламина.
– А нечего расставлять свои фланоциклы, где не попадя!
– Где хочу, там и расставляю!
– Тогда не жалуйся.
– Я и не жалуюсь, а требую восссместить ущерб. И за разбитую фрессску… Вдвойне.
Змей подколодный!
Его шипение сбивало с толку и гасило всякое самообладание.
Вика поёжилась.
– Да кому нужна эта старая рухлядь?
Взгляд заламина потемнел до малахита, а на щеках и на шее проступила замысловатая вязь капиллярного узора.
А кровь у заламинов реально зелёная!
В другое время она бы его сфоткала и выложила в гала-контакт, но сейчас…
Ма-ма!
Викуля задёргалась, но держал он крепко.
– Рухлядь, говоришь? Хорошшшо, чужестранка, ответишь за порушенное доссстояние наггеварской культуры перед законом. Посссмотрим, что решит археологическое галактическое сообщество. За всю жизнь не расплатишься, и дети твои не…
– Ладно-ладно, – Вика вздохнула и пошла на попятный, отводя взор и украдкой озирая холл.
Вот как назло! Никого. Только кибер-рецепция мигает в простенке, а бездельник-охранник куда-то ушлёпал, как всегда. Викуля уповала на то, что кто-нибудь из группы тоже припоздал.
– Сколько?
– Что, сссколько?
– Ну, этих ваших… драхм, рупий, сэптов… Или чего там у вас…
Не галактической же валютой с ним расплачиваться. Слишком жирно! И, разумеется, не Великоросскими брулями. Никаких брулей не хватит!
– Шиссо, – назидательно поправил он, – и этого добра у меня без тебя навалом. А сэпт, к твоему сведению, не денежная единица, а хронологическая. Откуда вас таких необразованных привозят? Но в твоём случае, долг измеряется как раз в сэптах, если не в сэптимелях. Будешь мне служить.
– Чего-о?!
– Прислуживать мне будешь, пока не отработаешь долг.
– Ещё чего! – Вика вздёрнула подбородок. – Я – гражданка конгломерата. И даже в этой вашей... Империи рабство давно под запретом.
Он нехорошо ухмыльнулся:
– Официально – да, а неофициально… Мне же надо куда-то сцеживать яд в этой глухомани.
Вика шестым чувством смекнула, что он имел в виду что-то непристойное, даже по наггеварским меркам.