А потом девушка заговорила. Красивым, бархатистым, но совершенно точно мужским голосом:
— Извините, но вы, кажется, меня с кем-то перепутали.
Генри уже сам осознал ошибку, как следует рассмотрев парня. Такого позора он предвидеть не мог. А уж, казалось бы, после смазливого замдиректора стоило отовсюду ожидать подвоха. Сгорая от стыда, Макалистер молчал, мечтая, чтобы это оказалось дурным сном. Длинноволосый парень тоже не спешил разряжать обстановку, взирая на Генри открыто и немного смущенно.
— Вы в порядке? — на чистом английском спросил он после долгой паузы. И тут Генри все же прорвало:
— Нет, я чертовски не в порядке! Меня пугали призраками и духами, а про чертовых трансвеститов предупредить забыли!
Круто развернувшись, он поспешил прочь. Парень проводил его задумчивым взглядом, передернул плечами и вернулся к изучению стенда. Вывесили афишу для весеннего бала в честь Дня Странствующих Душ.
Генри едва ли смог бы объяснить свое возмутительное поведение, более того, запершись в комнате, он принялся корить себя за неуместную эмоциональность, которая не пристала к лицу потомку кельтов, но традиционное воспитание прочно закрепило в нем идеалы правильного и неправильного, того, как должен выглядеть и вести себя настоящий мужчина, и как не должен. Но все равно было стыдно и неловко, и Макалистер надеялся, что в ближайшее время с тем парнем не встретится.
Судьба была не благосклонна к вспыльчивому британцу.
Занятия начинались в девять, однако персонал академии приступал к работе на час раньше. Генри проснулся без будильника, сделал короткую зарядку и, убедившись, что семь часов уже миновало, переоделся в черные брюки, рубашку и жилет, тщательно пригладил вечно торчащую челку и отправился штурмовать комнату номер три. Однако все приготовления оказались напрасны, ибо на стук снова никто не вышел. Генри постучал еще раз и принялся ждать, нетерпеливо притопывая ногой. Он уже подумал было, что Асикага ошиблась, как за спиной послышались шаги.
— Простите, вы кого-то ищете?
Бархатистый мягкий голос показался знакомым и, оборачиваясь, Генри гадал, кого же увидит.
Давешняя «девушка», в спортивном костюме и с наушниками, стояла у него за плечом. Генри снова почувствовал, что мучительно краснеет:
— Я… эээ… — он напрягся, отыскивая в памяти разом позабытые японские слова. — Нет, не ищу.