Много позже, когда метель превратилась в непроницаемую сплошную реку, несущую застывшие капли от берега в поле, её тоненькая обнажённая фигурка снова появилась на пороге. Магия согревала и защищала от мороза нежное человеческое тело, в одежде не было ни смысла ни толка – ветер унёс бы, стоило только скинуть на землю. Девушка бесстрашно затерялась в гуще бури, спустилась к маленькому чёрному пирсу, цепляясь за поручни. Волны безумствовали, крыльями могущего дракона взметались над нею и обрушивались вниз, заливая солью и обжигающим льдом помост. Диана упрямо шла вперёд, поскальзываясь, но не останавливаясь. Её вело сердце, буквально рвало грудь желанием окунуться. Она дошла до края и… ласточкой скользнула в чёрные кипящие воды.
Последний выдох она сделала ещё на земле, там, где горели от стужи ноги, прощаясь с человеческим теплом и телом. Диана закрыла глаза и захлебнулась первым вдохом на глубине. У пирса было неспокойно, толща воды бурлила, её, как кисель, расшатали волны, и течение подхватило молодую ундину, грозя ударить о камни и сваи пирса. Диана сжалась, раскрыла глаза, теперь скрытые вторыми, прозрачными веками и нырнула ко дну. Её захлестнуло магическим изменением. Белёсую наготу тела мгновенно укрыли мелкие мягкие чешуйки цвета тёмного серебра, по ним расцвели чёрные узоры, похожие на ленты водорослей. Ноги удлинились, срослись в сильный гибкий хвост, и она инстинктивно плавно взмахнула им, устремляясь дальше в море. Пальцы на руках вытянусь, загнулись острыми и длинными когтями, между ними протянулось полотно тонких перепонок. Волосы от каждого движения заметались вокруг клубами дыма.
Ундина в несколько сильных гребков достигла каменного дна, уцепилась за замшелый валун и замерла на секунду, наслаждаясь теплом, которое дарил ей родной дом. Невидимые, но ощутимые течения ласкали тонкие руки, шею, грудь, бёдра… Непередаваемое чувство покоя затопило сознание. Иногда она всерьёз сомневалась, где же на самом деле её место – на суше, среди людей, с которыми она почти не общалась, или на тёмном одиноком морском дне. Мама говорила, что такие, как они, никогда не оставались навсегда в море, как и не оставались навсегда на суше, метались между ними вместе с волнами.
Диана вздохнула и медленно поплыла дальше от берега. Наверху, на поверхности, мир будто рушился, шторм грохотал так, что уши закладывало. Широкая полоса света от маяка летела сквозь мрак, отражаясь, как в зеркале. А под девушкой распростёрся иной мир, мир вечного покоя и забвения. Камни, тягучие водоросли, блестящие песчинки, усеивающие обломки старого пирса и развалины старого города. Изменившееся магически зрение выхватывало из мутной мглы цвета, образы, вещи… Вот старый кувшин, вот блестит монета, привлекая стайку мелкой рыбы… Мальки серебрились живыми потоками через заросли водорослей и лабиринты руин.