И прям замер в предвкушении: вот теперь-то я её оттрахаю в ночную смену за станком!
Мы ведь с ней в юности встречались дней пять. Она тоже спортсменка, гимнастка. Ну в спортивном лагере попали в одну смену, я уже прожжёный ловелас был, всё в сексе попробовал к семнадцати годам. А она — пятнадцатилетняя целочка, красивая, гибкая, сексапильная и с тупыми установками в башке: на первых десяти свиданиях не то, что не трахаться, даже целоваться в щёчку нельзя! Только за ручку гулять.
Ну я уже на пятый день такого «гуляния» поставил ультиматум: если не секс, то взаимные ласки, включая куни и минет. Если нет — разбегаемся.
Она обозвала меня похотливым бабуином, дала пощёчину и свалила в туман.
Я не расстроился. Хотя ещё долго не оставлял надежды отшпилить эту грациозную правильную целочку.
Пару лет назад увидел её с коляской двухместной и с мужем. Всё такая же красотка, только вместо длинных волос стильная стрижечка каре. С ней она ещё больше на француженку стала похожа, ведь её всегда звали на французский манер: «НикОль МосквинА». А она ведь Вероника.
{Чика-чика-чика-ты-спелая-клубника-а-а…}
И вот эта клубника так зло зыркает на меня и рычит:
— Ты-то уж какого чёрта тут забыл?
— Оу, Москвина? — бросил я на неё свой блудоватый взгляд.- А ты разве ещё не в Париже?
Но она, ничего не ответив, громко хлопнула дверью и свалила в цех.
ГЛАВА 3.
[Вероника.]
Среди гула станков и бешеной круговерти мебельного производства я тихонько охреневала от этой ситуации.
Сластунов будет работать рядом со мной.
Сладкий, Сластунчик, Сластунишка…
Так звали его, известного кобелину, в нашем городе. Почему меня так это взволновало? Вроде я замужем, с мужем всё окей, любит меня, в постели удовлетворяет, подарками иногда балует. Хотя, с появлением в нашей квартире его предков, романтика ушла из отношений. Да и секс стал реже и обыденнее.
Но ведь дело не в этом.
Просто в душе всколыхнулась какая-то сладкая тоска по тем временам: соревнования, медали, тусовки с гимнастками и лучшей подружкой Ларкой Кротовой, повышенное внимание парней к нам, юным сексапилочкам, и сладкие грёзы о Сластунове, мои милые прозвища «Француженка» и «Парижанка», и Ларкино — «Лара Крофт»…
И мечта побывать в Испании. Чтоб с любимым мужчиной. И чтоб он после совместной ароматной ванны положил меня, голенькую, на постель, усыпанную свежими лепестками роз. Чтобы я ощутила своей обнажённой кожей их приятную прохладу. А потом бы была жаркая ночь любви. И мы к утру были бы пропитаны соком и ароматом этих розовых лепестков…