– Ты… ты не мог… это же память о Дэне. Она моя! – взвизгнула дочь Сергея Эдуардовича.
Мужчина снова поморщился – вопли Ольги раздражали, и его терпение подходило концу.
– Выбрось эту блажь из головы, - тоном, не терпящим возражений, произнес бандит. – Сделка состоялась, и теперь заявить права на машину может только Екатерина Ворошилова.
От услышанной новости Ольга на какое-то время впала в ступор. Она переваривала ее, мучительно соображая, что же это за Екатерина такая. Что-то очень знакомое было в этом имени - до противного зуда во всем теле. И вдруг женщина все вспомнила: и имя гонщицы рядом с именем Дениса на экране в клубе «Эдельвейс»; и любимого, выходящего из машины красноволосой стервы на базе киностудии; и эта же девица в спальне Нагорного – наглая, дерзкая, растрепанная, словно только после секса.
– Что? Она? Стерва, все ей мало – вначале забрала Дэна, а теперь и его машину. Тварь! Тварь! Ненавижу! Все она – это из-за нее убили Дениса. Мразь!
Ольга впала в бешенство. Алкоголь, нервное потрясение и ярость вылились в целый поток ругани. Женщину затрясло в припадке, а после она стала крушить все, что попадалось на пути: в стену полетела бутылка с остатками мартини, стеклянный столик она просто перевернула, две подушки с дивана улетели вслед за бутылкой. Если бы могла, Вяземская перевернула бы здесь все вверх дном. Но ноги не слушались, перед глазами плыло. Все, что ей оставалось – это сыпать проклятьями и в бессилии царапать ногтями обивку дивана.
Внезапно раздался громкий хлопок пощечины, и все прекратилось – воцарилась звенящая тишина.
– Успокоилась? – злым взглядом буравил дочь Сергей Эдуардович. Это он не выдержал, и ударил Ольгу, чтобы та прекратила свою мерзкую истерику.
Женщина схватила ртом воздух, словно до этого не дышала – жадно, со всхлипом. Отчего-то больше не хотелось кричать и ругаться. Наступила апатия. Она придавливала к земле тяжелой плитой, утаскивала сознание в темные глубины. Вымотанная и пьяная, Ольга просто легла и закрыла глаза. Гнев не покинул ее, но притаился в глубине души, чтобы в будущем прорваться гнойным нарывом. А пока вдруг стало на все наплевать. Может, так запоздало подействовали успокоительные капли, или просто силы закончились? Как бы там ни было, Вяземская быстро отключилась. Только напоследок тихо простонала: