Итак, я на всякий случай одела резиновые перчатки, которые оставила уборщица тетя Тамара, чтобы не оставить отпечатков пальцев на бумаге. Сериалы я смотрю, все знаю! Взяла нож для резки бумаги и медленно пропихнула его в конверт. Тонкое лезвие вспарывало конверт, как скальпель тонкую человеческую кожу. Ассоциации так себе, пора заканчивать с вечерними сериалами про доблестных криминалистов и патологоанатомов. Со стороны я смотрелась как неудачный доктор Зло: высунутый язык, вспотевший лоб, очки на носу и усердный вид. Красотка, блин!
Все, конверт вскрыт, ничего не взорвалось, никто не погиб. Достаем вложенную бумагу. Вот он, свернутый лист формата А4. Сразу в глаза бросилась новизна листа. Такой старинный конверт и абсолютно современная бумага внутри. Разворачиваем и видим…
- Что? – я возмущенно произнесла этот вопрос еще пару раз про себя и вслух.
На листе бумаге был напечатан, видимо на компьютере, адрес: город, название улицы и номер дома. Самое интересное, что этот адрес находился в моем родном городе, откуда так позорно бежала из родительского дома.
Я стала напрягать память и вспоминать, где эта улица находится. Все-таки шесть лет прошло, как оттуда уехала. Опа! Еще шестерка! Шесть лет, как я уехала, шесть лет приходят письма, шесть писем! Чего мучусь, прогуглю место по интернету, благо в телефоне он был. Оказалось, что это место находилось недалеко от моего родного дома. Как сейчас помню, через улицу стоял заброшенный страшный дом. Я думаю, ему лет сто не меньше. Сколько себя помню, там никто не жил. Наши местные бабули, любительницы сплетен, рассказывали нам, что в этом доме когда-то жила ведьма. Она умерла своей смертью и ее никто не похоронил, так там и лежит по сей день. Нашли что рассказывать детям. Естественно, нам хотелось посмотреть на многолетний труп ведьмы. Почти каждый день мы туда бегали с моим другом детства Сережей. Пытались пробраться внутрь и пугали друг друга страшными историями о призраках. Конечно, наши родители были против и после каждой вылазки нам влетало по первое число! Я стояла в углу и слушала многочасовые нотации моей маман, а Сережка долго не мог сесть на заднюю пятую точку от совместных стараний его мамы и ремня. Вот так мы с ним и страдали от любопытства и строгости родителей.
Ушла в воспоминания детства и даже слезу уронила. Соскучилась я по Сереже. Все-таки единственный друг был. Как-то раз мы сидели под нашим городским дубом. Это было излюбленное место всех романтичных или одиноких особ. Там всегда было тихо, и никто не мешал подумать или пообижаться на жизнь. Мы с Сережей бывали там каждый раз, когда случалась несправедливость. Вот и в этот раз друг получил двойку, а я сокрушалась на тему моей будущей учебы в музыкальной школе. Сережа посмотрел на меня, а потом внезапно поцеловал в щеку и предложил выйти замуж за него. Нам как раз было по девять лет. Я согласилась, но только тогда, когда вырасту, буду взрослая и самостоятельная. Сережа одобрил условия и произнес клятву: «Соня, клянусь, когда вырасту женюсь только на тебе! Больше ни на кого смотреть не буду! Мне никто больше не нужен!». В ответ я сказала примерно тоже самое. Наши мизинцы соединились в знак вечной клятвы. Вроде бы эту клятву мы даже написали на бумаге в двух экземплярах и хранили долго под подушкой. Смешно, клятву мы так и не исполнили. Я убежала сразу после колледжа, мне было тогда двадцать лет. Последней каплей стало принудительное знакомство вслепую. Мама решила устроить мою судьбу и пригласила в гости сына своей знакомой Аркадия. Ему было к сорока годам, рос он в безупречной еврейской семье. Блестящая лысина кричала о его уме, нависающий над штанами живот говорил о солидности, а потные ладошки намекали на стеснительность и воспитанность. Так говорила о нем моя маман.