Боже правый... Почему я так и не сдохла к этому времени? Поскольку говорить уж точно не могла, как бы не пыталась и не понимала, что, если не сумею убедить Арслана в своей невиновности, это уже будет конец всему. Но, наверное, лучше это действительно сделать не здесь и не в том состоянии, которым меня сейчас шторило едва не до обморока.
Я вообще не представляю, где нашла в себе силы подняться и ещё большие на то, чтобы откинуть с себя одеяло. Вернее, с последним мне помог Увалов, который по любому не испытывал абсолютно никакого чувства стыда за свою наготу перед посторонним человеком. Он же тогда и отодвинулся ближе к краю кровати, подтянув ноги и открыв передо мной небольшой проход на “выход”.
Как же меня тогда трясло, и как я старалась ни на кого и никуда не смотреть. Да у меня на тот момент частично и зрение пропало, и хоть какая-то осмысленная ориентация в пространстве. Схватив какие-то кинутые в меня вещи трясущимися руками, я попыталась прикрыть ими вначале грудь, а потом и живот с лобком. Но, получилось, видимо, не очень, как и все мои пытки выбраться из постели, как можно скорее. Мне даже не хотелось смотреть на того, кто остался дрыхнуть на второй половине кровати. Казалось, если туда посмотрю и увижу какое-нибудь знакомое мне лицо, то попросту рехнусь и впаду в истерику.
- М-можно я... пойду в ванную? - сама мысль, что я буду одеваться на глазах как минимум троих людей добивала куда сильнее, чем болезненным желанием добраться до унитаза. Как я ещё тогда определила, что, возможно, меня так никто этой ночью и не изнасиловал. Навряд ли насильнику придёт в голову вначале вытягивать из меня тампон, а потом запихивать его обратно уже после совершённого акта.
- Одевайся здесь на моих глазах! Да и кого тебе тут стесняться, Сэрче?