Павел Сергеевич не успевал толком вставить ни слова в речь рыжика, и не особо страдал по этому поводу – слушать было гораздо интереснее и полезнее, ведь так, из первых рук, можно было узнать все подробности о новом увлечении Олюшки. Дочь шла впереди, рядом с паладином, и безуспешно пыталась прислушиваться к разговору. Она знала бойкий язык Василя и его умение приврать и опасалась, что тот может понарассказать отцу такое, из-за его ее отлучат от вирта. Ну или ей потом будет неловко или стыдно. Конечно, ничего постыдного Оля не делала, но мало ли какую лапшу Василь развесит на доверчивом и очень благодарном слушателе?
Павел Сергеевич не подозревал об опасениях Олюшки, и действительно с удовольствием слушал рассказы и поглядывал по сторонам.
Тропинка вилась между тонкими березками, чуть слышно шелестящими листьями. Кроны, пронизанными солнечным светом, казались прозрачными, акварельно-зелеными и очень мирными. Не верилось, что вскоре покажется мрачное болото с троллем-людоедом.
Однако именно так и произошло – тропинка вдруг уперлась в черную, маслянистую жидкость, лишь отдаленно похожую на болото. Чахлая, мертвенно-бледная растительность являла настолько разительный контраст с зеленым берегом, что Павел Сергеевич даже немного подвис.
– Проклятие на площадь. И не такое может появиться, – подмигнул ему Василиск и шмыгнул в кусты.
Павел Сергеевич озабоченно посмотрел по сторонам, не заметив среди застывших рядом тимов Мария. Однако эльф не заставил себя долго ждать, но появился не со стороны тропинки или кустов, а болота. Пространство замерцало, и из него выступил закутанный в плащ Марий.
– Ну как? – напряженно поинтересовался паладин.
– На месте, – скупо отозвался Марий, но все радостно выдохнули. Кроме озадаченного Павла Сергеевича, конечно.
Из кустов вдруг раздался протяжный вой, и на тропинку выскочил жизнерадостный волк. Рыжий. Улыбающийся во всю морду. Павлу Сергеевичу захотелось протереть глаза – улыбающийся волк казался чем-то сродни Чеширскому Коту или курящей Синей Гусенице, однако все отнеслись к явлению настолько привычно-равнодушно, что тут же стало ясно – это свой.
Василиск оказался оборотнем. Только не рептилией, а волком. Рыжим.
Пока Павел Сергеевич укладывал в голове понятое, волк бодро ускакал в глубину болото, а вслед за ним цепочкой потянулись и остальные.