Илавин обречённо вздохнула и повесила нос. После неудачного эксперимента в конце восьмого семестра и пропажи голоса, она надеялась на то, что это временно, что всё скоро пройдёт и она снова будет красоваться на доске почёта среди лучших студентов академии. Но дни шли, а способность петь никак не возвращалась. Из тяжёлых размышлений девушку вырвал вопрос Горин:
— Неужели всё так плохо?
— Ну… — Илви задумалась, размышляя, как же точнее ответить своей наставнице. — Понимаете, находись я где-то в конце списка по успеваемости все четыре года обучения, то было бы и ничего. А я забралась довольно высоко, поэтому падать оказалось больно. К тому же несчастный случай произошёл, как вы знаете, в самом конце семестра. Поэтому поменять место практики было уже попросту невозможно. Там ждали сильного мага… а получили... что получили. Конечно же, ко мне относились с должным сочувствием и уважением, вот только эти жалеющие взгляды ранят похуже кислоты.
— Бедная моя девочка, — с сочувствием прокомментировала Горин.
Илавин показалось, что она сделала это специально: чтобы было больно, чтобы вывести из хрупкого равновесия.
— Спасибо за заботу, профессор. Я уже и вправду привыкла. — Илви неловко улыбнулась.
— Не за что. Я уже придумала, чем мы займёмся в этом семестре. Даже одобрение от деканата нашего получила. Так что от учёбы тебя не отстранят…
— А как же практика? — неуверенно спросила Илви.
— Что-нибудь придумают. В конце концов, есть же магические усилители. Не думаю, что твоя семья не выделит на них средства, чтобы ты закончила образование, — отмахнулась Горин. — Ты молодец, что зашла. Давай как раз подпишем все бумажки, а то потом я буду занята. Мне в этом году, представляешь, дали кураторство у малышей. Мол-де, там больше половины группы с талантом к огню, кому как не мне ими заниматься, — доверительно пожаловалась профессор, с трудом поднимая своё тучное тело из кресла. — Как будто кроме меня магов огня нет! Но и не откажешь же… ну да ничего… на следующий год спихну их кому-нибудь.
Продолжая жаловаться на жизнь, Горин достала с полки увесистую папку, облизала указательный палец и принялась перелистывать страницы.
— Да не отдадите вы их, — улыбнулась Илавин. — Вы и про меня так говорили.
— Что ты, деточка! — Профессор картинно всплеснула руками, уронив папку. — Ты особенная. У тебя и задатки есть, так что давай, отделяй зёрнышки от плевел.