Директор изумленно оглянулся.
– Ишь ты! А говорят, безграмотное поколение. Все они знают! Ишь ты.
И ушел. Наташа улыбалась. Все знали, что у Владимира Петровича удивительная память: он помнил всех и все. Только то, что знал. Но нрава был очень крутого, и выражения не выбирал. И любил вот так остановить человека и огорошить его вопросом, а потом обязательно истребовать ответ.
– Что хотел Женечка? – поинтересовалась начальница, как только увидела входившую в кабинет Наталью.
– Ничего. Просто говорил о том же, о чем и вы: о новом директоре-ремонтнике.
– А ты его случайно не видела? – спросила Зина, самая любопытная из всех сотрудниц.
– Нет, не видела и не смотрела по сторонам. Обед, вообще-то. Хоть бы чай успеть выпить, – не желая продолжать этот разговор, отрезала она.
В это время у нее прозвучал телефонный вызов.
– Алло? Ташенька, я тебе перезвоню. Сейчас выйду из кабинета. Жди!
Дверь за Наташей закрылась, и раздалось недовольное ворчание со всех сторон:
– При нас даже говорить не хочет. Звезда какая! Не смотрела по сторонам она, видите ли! А сама, небось, так глазами и стреляла. Мужики-то зря не будут за юбкой бегать, если им повод не давать. Тихушница хренова.
Яд сочился из всех углов. Только Ирина помалкивала, удивляясь каждый раз такой перемене в отношении Натальи. Что она им сделала? Ведь, когда умер ее муж, все жалели и плакали. Значит, даже тогда врали. Ирина передернулась от презрения. Но и себя она ругала, только очень тихо, чтобы никто не слышал. А что делать? У нее и муж, и дочь здесь же работают, и сын в цехе. Куда против ветра плевать?
Потому Наташа и уходила из кабинета: чтобы не запачкать воздух этим смрадом, пока она разговаривала с дочкой.
Новый руководитель покинул кабинет Евгения Владимировича и, выходя, бросил секретарю через плечо:
– Всего доброго.
Не поворачивая к нему головы, она ответила:
– Вам того же.
Герман вышел в коридор и остановился. Он ничего не понял из разговора с заместителем директора по экономике и от этого очень злился. Было стойкое ощущение, что ему не торопятся предоставлять необходимую информацию. Да еще добавлялось чувство гадливости, будто он в борделе находится, хотя никогда там не бывал. Чтобы успокоить свое разгулявшееся недовольство, решил подняться пешком со второго на шестой этаж. И в коридорах, и на лестнице он наталкивался на любопытствующие и заинтересованные взгляды женщин разных возрастов. Это было понятно: все-таки Герман всегда привлекал внимание своей внешностью, несмотря на тяжелый характер.