- Некогда, - не на шутку обиделась курочка. - Лучше помоги мне одеться.
- Мне сподручнее раздевать милых дам, - самодовольно хохотнул поименованный Роланом. - Но для тебя, милая, так и быть расстараюсь. Вот только штаны натяну. Ага, так. Теперь поворачивайся ко мне спиной.
- Ой, не дергай так сильно! - послышалось возмущенное.
- Прости, цыпочка, ни зги не видно, - повинился он. - Камеристка из меня хреновая. Сейчас запалю свечу и разберусь с твоими шнуровками.
- Разберется он, - в хрустальном голоске зазвенели слезы. - Я же просила тебя не распускать шнуровку корсета.
- Виноват, исправлюсь, - щелкая кресалом пообещал мужчина. - Просто соскучился по твоим сисечкам. Так захотелось выпустить их из корсетной брони.
- Фу, пошляк, - довольно захихикала она в тот момент, когда вспыхнула свеча, разгоняя по углам мрак и освещая любовников.
Они были молоды и красивы, а еще подходили друг-другу по масти - очень светлые голубоглазые блондины. Он высокий, если не сказать длинный, поджарый словно ласка, насмешливый. И она - чистый ангел: юная, нежная и прекрасная. Такую девушку невозможно было представить расхлистанной, лежащей на столе, жадно подмахивающей и порочно смеющейся. Решительно невозможно!
Место подобной особы на лужайке в окружении толстолапых щенят, пушистых котиков и букетиков фиалок. И все же именно это небесное создание только что со всей страстью отдавалось неотразимому Ролану Иттенбрю.
Беспорядок в одежде при свете был быстро устранен, и любовникам ничего не оставалось кроме как слиться в прощальном поцелуе.
- Увидимся завтра, курочка, - пообещал он.
- Я буду скучать, - взмахнула ресницами она.
- Меня сейчас стошнит от всей этой порнографической пошлятины, - присоединилась к диалогу Елена Павловна... и проснулась.
Просто открыла глаза и увидела над собой сводчатый потолок, крест-накрест перечеркнутый ребрами нервюр (нервюра (от лат. nervus – жила, сухожилие) - арка из тесаных камней, укрепляющая ребра готического свода). Страшно удивившись, Елена Павловна продолжила осмотр. Опустив взгляд ниже, она увидела облицованную розовато-кремовым камнем стену.
- Травертин? (тут известковый туф, отделочная горная порода) - не зная, что и думать, шепнула она, тем временем жадно разглядывая странно знакомое помещение, заставленное старинной мебелью. Более всего оно напоминало спальню. Судя по цветовой отделке женскую, но не обычную, а скорее музейную.