Три года она сама растила дочь, обучала ее всему, что знала сама. А потом на ее пути повстречался Мирх. Владелец нескольких мануфактур и складов, успешный во всем, за что ни брался. Он умел ухаживать. Неудивительно, что через полгода женщина сдалась под напором его чувств. Снова свадьба. Мирх полюбил Ассеру — дочь Листреи, как свою собственную. Баловал ее, воспитывал в неге и вседозволенности. Но через год произошла трагедия, один из складов, где в тот момент находился Мирх, загорелся. Выбраться никто не смог. Было следствие. Оно установило: склады подожгли. Снова подозрение на вдову, схоронившую уже одного мужа. Знакомая процедура ментального сканирования. Вердикт — она ни причем. К ней присматривались, ее допрашивали, а потом отстали. Виновника гибели ее второго мужа так и не нашли.
На этот раз родители перебрались к ней. Мать собиралась взять управление мануфактурами на себя. У женщины аж глаза горели от осознания скорого обогащения. И снова Листрея воспротивилась. Купила им дом в столице и выделила ещё часть денег. Когда родительница начала орать и возмущаться, выставила ее вон и попросила больше не беспокоить. Жестоко? Наверное. Но что это за мать, которая вместо сочувствия и поддержки требует себе все состояние дочери? Когда амена всего один раз обратилась за помощью к родным — надо было на время следствия на пару дней забрать к себе Ассеру, мать заявила, что ей здоровье не позволяет сидеть с детьми, они де шебутные и требуют много внимания и сил. Обида? Еще какая. Потому и ответ был настолько категоричным. Она много чего высказала матери. Ей пришлось наглядно показать, что сама Листрея уже не та наивная глупышка, шагу не ступающая без разрешения взрослых.
Следующего супруга женщина встретила только через пять лет. Все эти годы она старалась избегать мужчин, боясь очередной трагедии. Но пройти мимо герцога Элаата не смогла. Красавец, умный, богатый, умеющий быть очаровательным. Они быстро сошлись, но в Храм не торопились. Только через полгода, осознав свои чувства, решились закрепить свою связь. С Ассерой Элаат как-то сразу не поладил. Нет, они не ругались, просто игнорировали друг друга. Ей уже стукнуло тринадцать, она считала себя взрослой, предпочитала внимание матери в полном объеме. Ее злило, что в их жизни появился посторонний.