— В смысле? — не понял Рома.
— Ну, сразу с козырей пошёл. Других методов девушку зацепить нет? — ледяной взгляд Наташи просто пронзил его. А её сарказм заставил закипеть его кровушку.
— Отойдём вон в тот укромный уголок? Узнаешь мои методы, — Роман начал терять терпение. Да что это за фифа такая, что не прётся от него, такого чертовски красивого и богатого баловня судьбы?! Ломается?! Цену себе набивает?
— Бабло и член…, — закатила она глаза. — Банальщина! Хоть бы стихи чтоль почитал, — не, похоже, Роман её действительно не цепанул. Он бы стерпел даже ненависть к своей персоне, если уж восхищения не увидел. Но вот такое отношение, ровное, ледяное, словно он — это какая-то букашка-таракашка, он стерпеть не смог. А поэтому, извлёк из своей памяти давно забытые строки:
— Ни тоски, ни любви, ни печали,
Ни тревоги, ни боли в груди,
Будто целая жизнь за плечами,
И всего полчаса впереди…
И она… улыбнулась! О, чудо! Хоть одними уголками губ, но улыбнулась! И в глазах появилось подобие интереса! Ах-ах! Тургеневская барышня! На лирику ведётся!
— Обожаю Бродского! Знаешь, а мне почему-то показалось, что ты сейчас Есенина начнёшь читать, «Заметался пожар голубой», — трогательно хлопая длинными ресницами, произнесла девушка.
— Ну-у, уж не настолько я и предсказуем. Ну так что? Остаёшься? — взял он её за руку.
— Наталь, я готов, — услышали они голос Валерки.
— Мне пора, — она отпила ещё глоток шампанского и поставила бокал на поднос проходящего мимо официанта. — Последние три минуты нашей беседы были более приятны, чем предыдущие десять. Пока!
Она мило улыбнулась Роме и плавной походочкой пошла к выходу со своим фотографом. Роман неотрывно смотрел ей в след. На его лице отразилась вся гамма эмоций. Поэтому, подошедший Виктор Петрович не смог угадать, о чём сейчас думает его сын. А подошёл он не случайно: он наблюдал за их с Наташей беседой с самого начала, видел все «рисовки» сынка, всё хладнокровие его собеседницы, и уже кое-что для себя решил.
— Смотрю, мило общались с девушкой? — доброжелательно поинтересовался он у сына.
— Бать, вот скажи. Вот нахрена бабам мозги, а? — с досадой спросил Роман. О, да его мальчик просто взбешён!
— О-о-о, сынок, а ты, видать, только что был жёстко послан? — Виктор Петрович не смог скрыть иронии и сарказма. Так-то, сын! Не всё в этой жизни измеряется папиным баблом!