Уфф, кажется, прокатило. Я сдёрнул с головы гарнитуру, крепче сжал руль и вдавил педаль газа почти до полика. Через десять минут я со скрежетом притормозил у поворота в лес, подняв тучу пыли вдоль обочины, и свернул на узкую дорожку. Какое-то давящее ощущение овладело мною. Ни одного звука не доносилось из леса. Только слабый шум мотора моего "форда" нарушал гнетущую тишину. Вскоре впереди заклубилась серая муть - не дым, не туман, а густая мерзкая мгла. Я заглушил двигатель, схватил ножны с мечом, накинул их на плечо, достал из кобуры пистолет, дёрнул затвор, деволюмизировался и вышел из машины, не открывая дверцу. Включил "истинное зрение" и "общий рентген". Однако мой взор не в силах был проникнуть сквозь завесу. Надо было идти внутрь.
Стиснув зубы, я зачем-то задержал дыхание и побежал по дорожке сквозь мутное облако. "Сдвижной" кусок пространства со шлагбаумом и всем прочим стоял набекрень самым жутким образом. От взгляда на деревья, торчащие почти параллельно поверхности, но всё-таки растущие из земли, кружилась голова. Я уже наблюдал подобное ранее, и всё равно выглядело это страшновато. Я собрал волю в кулак и двинулся то ли вперёд, то ли вверх прямо через искривленный лесной горизонт.
Проскочив внутрь периметра базы, теперь окружённого громадным облаком серой мглы, и увидев, что творится на территории, я понял, что дела наши плохи. Основные помещения бункера располагались, разумеется, под землёй. Наверху были только металлический ангар-гараж, приземистый бетонный капонир, скрывавший за собой маленький наблюдательный пункт и собственно спуск вниз, да ещё одно вспомогательное одноэтажное кирпичное строение. Это строение полыхало, да так, словно внутри него взорвалась фосфорная бомба. Крыша провалилась, из проёмов окон и дверей вырывались огромные языки огня и клубы раскалённого дыма. В воздухе повис запах гари и палёного мяса. Мне показалось, что даже бесплотным я чувствую сильный жар. Ангар смахивал на консервную банку, неудачно раздавленную тяжёлым ботинком. Он не горел, но ни одной целой машины внутри наверняка не осталось. Самую печальную картину являл собой капонир - бетонный колпак, который мог свободно выдержать попадания снарядов крупнокалиберной артиллерии, был просто разметён в кусочки. Боже! Какая силища могла разрушить это мощнейшее укрепление, словно детский песочный куличик? Мне захотелось убраться отсюда. Но ноги по инерции всё ещё несли меня вперёд. Лестничный спуск в подземелье не был завален и зиял чёрным отверстием среди руин. Лифтовая шахта, однако, была уничтожена. Возле обломков металлических дверей лежало тело одного из агентов Паниной. Судя по беловолосой голове, это был Алексей Васинин, ментальный контролёр. Только я даже не сразу понял, что это он. Сначала я увидел две ноги, лежащие отдельно. Они были аккуратно отсечены. Сам агент в это время ещё явно был жив, потому что он пытался ползти на руках... Пока их тоже не отсекли по одной - они лежали на разном расстоянии от тела. И лишь потом убийцы столь же ровненько отрезали ему голову. Линии страшных разрезов были обожжены и крови вытекло совсем мало - не больше крупной лужи. Я сразу вспомнил про чёрный луч. Мне стало нехорошо, и я пошатнулся. Да, мне приходилось видывать смерть в далеко не самых приглядных её обличьях, но ультрахолодная жестокость произошедшего с бедным Васининым потрясла всю мою душу. Это сделали не люди и даже не демоны, подумал я. В ярости существа Тьмы могли разорвать человека на части, могли пытать, получая садистское удовольствие, но рассекать вот так спокойно и тщательно, как на препараторском столе, как таракана или муху... Бежать отсюда, стукнуло в мозгу. Бежать не оглядываясь. Я не хочу больше иметь с этим всем ничего общего. Я даже повернулся, чтобы уйти.