Мы вместе почти пять лет, за это время многое случалось: мои истерики, ссоры, попытки вытолкать супруга из спальни. Но мой муж терпел мои капризы, переводил все в шутку и сразу начинал целовать. А я успокаивалась. Да, я продолжала любить демона, но на расстоянии. Как сказал однажды Марук, отец спит в отдельной спальне. За все время их супружества он ни разу не прикоснулся к Лэфре. Зато теперь перестал быть примерным мужем, то и дело захаживал к девицам лёгкого поведения. О последнем однажды проговорился Шеб.
Теперь все дела я вела через этого очаровательного блондина, чтобы не пересекаться с демоном. Даже спустя столько лет у меня не получалось смотреть на него равнодушно. Глупое сердце не желало униматься. И время в моем случае не стало спасением.
Но, как бы я ни скрывалась от бывшего жениха, мы все же встретились. Случайно. Меня год назад вызвали в департамент, чтобы определить, какую гадость нашли на месте преступления. Это был древний артефакт, вытягивающий силу. Тот, на кого его надевают, гниёт изнутри заживо, а магия уходит хозяину вещицы. Мне и прикасаться к нему не хотелось, когда я ощутила исходящую от вещицы гниль, забивающуюся в нос. Посоветовала уничтожить. Отследить хозяина не смогла, кто-то слишком сильный успешно затер свои следы. Даже перекрыл отток чужой силы. Но уловить дымку конечной точки все же удалось, не мне, Милану. Начальство было довольно, хоть какая-то зацепка.
Покидая департамент, торопясь поскорее в душ, чтобы смыть с себя воспоминания о только что увиденном — ага, мне показали изображения жертвы, до сих пор плохо — я столкнулась с кем-то. Не успела извиниться, только открыла рот да так и застыла. Дайлэ. Он стал другим. На лице ледяная маска, глаза колючие, губы скривлены в усмешке.
— Вирейла. Как всегда все второпях? — тон равнодушный.
— Да. Увидела, чем вы сейчас занимаетесь, хочу теперь помыться побыстрее, — ответила довольно спокойно. Я могла собой гордиться. Тон деловой без намека на интерес.
— Ты ещё не привыкла? Десять лет с нами работаешь, а все ещё кривишься, — бросил пренебрежительно.
— Я не такая черствая и к такому вряд ли когда-нибудь привыкну, — пожала плечами.
Мы стояли и смотрели друг на друга. Той теплоты и участия, что были раньше, больше не наблюдалось. Чужие и холодные. Самое время уйти, чтобы не травить душу, но ноги словно приросли к полу. Никто из нас не торопился уходить. Молчание затягивалось.