— Хорошо, — просто ответил он и, обхватив длинными изящными пальцами запястье моей руки, приподнял её так, что переливающееся призрачным лунным светом яйцо на моей раскрытой ладони оказалось между нами. — Вот только что делать с этим?
— Возьми его обратно, — тут же ответила я и улыбнулась. — Спасибо за необычный подарок, но он… уж очень необычный. Я понятия не имею, как ухаживать за пятнистыми яйцами, и не собираюсь ждать двести пятьдесят лет, пока из него что-то вылупится. Человеческий век короток.
Шандатиль дождался окончания моей тирады и спокойно продолжил:
— Ты добровольно приняла плод Древа жизни, Кэтрин. Вернуть его нельзя.
Хотелось сунуть подарок ему в руку и сбежать, но что-то в тоне мелодичного голоса эльфа меня насторожило. Он спросил: «Что делать с этим?»
Я уточнила:
— Нельзя вернуть? Ты сказал, что если скорлупа треснет, то я тебе подхожу. Что это значит?
— Твоя эгра поможет вылупиться тому, что скрывает скорлупа, — сдержанно пояснил Шандатиль. — Замечаешь, что оно уже немного светится?
Я кивнула и замерла в ожидании тайны о загадочном Древе жизни древнего народа. Ходили слухи, что это не просто дерево, а настоящее живое существо, и сейчас, удерживая в ладони его говорливый «плод», я начинала верить в реальность туманных легенд. Сердце забилось сильнее, а я даже дыхание затаила, чтобы не пропустить ни слова.
Эльф едва заметно улыбнулся:
— Спокойной ночи, Кэтрин.
И, бесцеремонно выставив меня из комнаты, захлопнул перед носом дверь.
— Эй! — возмущённо стукнула я кулаком, но, боязливо оглядевшись, поспешила вернуться в женское крыло.
А ночью мне снилось, что из яйца то появляется великолепный огненный феникс, то выползает огромная ядовитая змея.