Ланс Чайпмар, отец девицы, явился на порог нашего дома с угрозами. Если позор не будет прикрыт, то… Как может осложнить жизнь торговцу главный сборщик налоговых податей? Когда кончится весь запас валерианки, несчастному, попавшему под пресс бюрократии, останется только прикрыть свое дело.
Карима отчим отдал на откуп легко. Сам натворил дел, сам и разгребай теперь. Двадцать лет парню, понятие ответственности быть должно. Но тут на глаза Чайпмару попалась я. Трижды вдовец подумал, и предъявил штраф за моральные унижения. И потребовал он в качестве компенсации меня.
И вот, на своем двадцатом дне рождения, я, вся такая красивая, в потрясающем розовом платье должна сказать…
– Нет! Ни за что! – четко, по буквам произнесла я злым голосом, отодвигая в сторону коробочку с кольцом.
- Амелия! – мама потрясенно прижала пальчики к губам.
Отчим побагровел и жахнул кулаком по столу. Бокалы раздраженно звякнули в ответ.
– Амелия! – прорычал он. – Это мое родительское слово, и не тебе его оспаривать!
– Так вы мне и не родитель, – дернула я плечиком, и задрала курносый нос.
– Ах, так! – зашипел отчим. – Убирайся из этого дома, неблагодарная! Сию секунду! Вот в чем есть, в том и иди!
Я вскочила, стул позади меня с грохотом упал на дорогой паркет, гордость мамы. Соседки вечно пытаются его прожечь слюнями зависти.
– Ну и уберусь! – я решительно застучала каблуками в сторону выхода.
– И не возвращайся, пока не поумнеешь! – понеслось мне в след.
Притормозила только на полминутки, чтобы послушать, как Чайпмар одобрительным тоном поддерживает отчима и уверяет, что завтра-послезавтра я приползу обратно под родительское крылышко. Я хоть девушка и воспитанная, но не удержалась и показала «жениху» фигуру из пальцев, крайне неприличную.
Недалеко от нашего дома на козлах дремал наемный извозчик.
– В монастырь Святой Феодоры, – мрачно сказала я, взгромоздившись в бальном платье на повозку.
Кучер вопросов задавать не стал и только взмахнул хлыстом, призывая лошадь тронуться. Как будто каждый день туда разодетых девиц отвозит.
Дорога будет долгая, практически, через весь город.
Я прикрыла глаза. Только два человека знали, что все произошедшее в доме – тщательно отрепетированный спектакль. Я и отчим. Он мужик у нас достаточно простой, и тот факт, что за грехи его сына будет отвечать приемная дочь, по вкусу ему не пришелся. Вот он и придумал способ, как и меня освободить, и с главным сборщиком налоговых податей не поругаться. Благо учебу я закончила два месяца назад и сейчас активно искала, куда, вопреки желанию мамы, пристроить свою дипломированную тушку. А при монастыре есть бесплатная больница. Кошель с монетами, надежно спрятанный под пышной юбкой, должен был помочь мне пережить первое время. А подаренный буквально за полчаса до спектакля ювелирный гарнитур – последующее.