За жесткими стеблями тростниками послышался всплеск, и Эсмина подскочила, жадно всматриваясь в воду. Какое-то время мутная поверхность полыньи оставалась спокойной, но стоило ей перевести дух, как река взбурлила снова, пошла рябью и явила тупую рыбью морду, высунувшуюся из тростников. Вампир отшатнулась и трижды сплюнула. Рыба была одноглазой – хуже приметы в Млыве и быть не могло. Одноглазая рыба, высунувшаяся из воды, означала крупные неприятности, а иногда и скорую смерть. Что ж, все указывало на то, что жить Эсмине оставалось недолго.
Зато она вспомнила, зачем пришла к реке. В конце весны в Млыве пробуждались от зимней спячки русалки. У них была плохая, пахнущая тиной и отдающая гнилью кровь, но все же то была кровь, хоть и похожая на дурную водицу. Эсмина хотела с ними договориться. По крайней мере, попытаться это сделать. Вампиры с русалками не дружили, но она собиралась предложить им волосы, к которым речные сирены были неравнодушны.
Эсмина нашла несколько русалочьих нор, спрятанных по берегам среди нагромождений веток и лесного мусора, но все они были старые, прошлогодние. Несмотря на раннюю весну, русалки еще не проснулись. А потом вампир увидела дрозда, и обо всем забыла. Быстрая потеря памяти – дурной знак. Говорят, за умирающими людьми приходят ангелы смерти, а за нечистью – сам Хозяин. А еще болтали, что тех нечистых, которые не заключили с ним сделку при своей «жизни», он пытает лично, а после заключает в самую страшную яму ада. Весь клан, включая Крона, давно присягнул Хозяину, Эсмина же все тянула.
Вернусь в горы, решила она. Как же можно было забыть о грифонах? Эти твари просыпались куда раньше русалок, и хотя волосы их не интересовали, она могла отплатить им работой. По весне грифоны строили сложные гнезда из камней и речной глины, больше напоминающие замки, разве что в миниатюре. Иногда они приводили с собой наемных гоблинов, которые в этих землях не обитали, но в поисках работы мигрировали даже на север. Может, они и Эсмину наймут? Ей бы немного крови, и сила восстановилась. А если с грифонами и гоблины придут, то с теми наверняка можно будет договориться. Эсмина не знала еще такого гоблина, который не хотел бы лечь с вампиршей. У них то была мечта жизни. Конечно, она предпочла бы продаться человеку, чем зеленомордому, но в ее ситуации выбирать не приходилось. Эсмина хотела жить.