***
Тэт
Тэт стал поворачиваться, едва только заслышав шорох отползающей двери санблока. Непривычно, когда в его берлоге двери открываются не им. Снова начал ругать себя, что не избавился от бродяжки побыстрее. "Надо было спихнуть ее раньше. Че домой притащил?! Слишком добренький? Еще накорми и спать уложи...". Надеясь, что та доходяга догадалась умыться и как-то привести себя в порядок, парень уже думал, сколько ей придется сунуть денег, чтобы она убралась прочь из его хаты. "Еще и санблок дезинфицировать потом после нее, одни хлопоты...". Но все слова, как и мысли застряли где-то.
Перед ним стояла вкусно пахнувшая нимфа. Слово-то какое дурацкое, толком непонятное, просто услышанное в глубоком прошлом на занятиях с миссионерками церкви уже и не вспомнить кого. Но именно это странное слово передавало то ощущение чего-то нереального, что сейчас испытывал Тэт.
Грязная оборванка вдруг превратилась в богиню. Светловолосую, светлокожую, чья нежно-розовая кожа словно изнутри лучилась мягким светом, хотя вроде бы такого быть не могло, голубоглазую. Тэт вновь заглянул в эти два омута прохладной озерной воды, обрамленные светлыми густыми ресницами, и пропал. Утонул в рисунке голубых радужек глаз, так широко распахнутых.
Потом зажурчала какая-то мелодия. Совершенно непохожая на рингтон его коммутатора. Тряхнув головой, парень постарался вернуть мысли в строй, хотя давалось это с трудом.
– Вода перестала идти, – вроде бы услышал он.
"Неужели так музыкально может звучать человеческий голос?!".
Вздернув бровь, парень вспомнил, что пустил оборванку в санблок по своему коммутатору. И все траты спишутся с его счета.
– Ты спустила весь дневной лимит воды?! – буркнули его губы самостоятельно, в то время как глаза продолжали шарить по девичьей тонкой фигурке напротив.
– Лимит? – голубые озера глаз распахнулись еще шире. – Какой лимит?
От такого глупого вопроса взгляд с сожалением поднялся от стройных обнаженных ножек мимо призывно торчащих аккуратных холмиков под его же майкой на лицо странной оборванки. Вернее, нимфы.
– Дневной лимит! Это значит, лимит на весь день, дода*! – процедил парень, не понимая, откуда такое раздражение.
"Да, воду жалко, но зато теперь тут это... Это!". Непроизвольно шагнул вперед к отшатнувшейся было нимфе. Спина девушки уперлась в закрытую уже дверь санузла, и деваться в его берлоге нимфе было больше некуда. Тэт удовлетворенно завис над поджавшей голые плечи девушкой, со вкусом затянулся запахом своего же геля от ее потемневших мокрых волос и поднял руку. Девушка еще и зажмурилась. И сомневающийся было парень теперь без всякой оглядки коснулся девичьей щеки, на которой заметил остаток мыльной пены. Стерев большим пальцем облачко мыльных пузырей, не смог утерпеть, и подушечкой пальца осторожно повел по столь светлой, тонкой, нежной коже девушки, рисуя что-то вроде круга на ее щеке.