Я так удивилась правильному названию своего народа вместо пренебрежительных и оскорбительных «демонов», что даже забыла расстроиться из-за упоминания своей большой проблемы, поэтому только поморщилась и рассеянно потёрла рог ладонью. Чёрный, блестящий, загнутый — очень выдающаяся часть тела. Увы.
Рога всегда были моим слабым местом, поводом для смущения и, в далёком детстве, подначек, потому что выросли они слишком большими, почти как у мальчика. Ох, как я тогда из-за них переживала! Правда, с возрастом стало уже не до этой проблемы, другие появились, но смущение и досада — остались.
— Нет, это стереотипы. Примерно как у мужчин мерить… — заговорила недовольно, но сообразила, с кем общаюсь, и вовремя осеклась. — В общем, стереотипы. У мужчин рога всегда больше, но дар у женщин ничуть не слабей.
Оговорку Исао понял. И… не рассердился? Мне ведь не почудилась лёгкая улыбка даже не на губах — в глазах?
Какой-то он совсем неправильный венг.
— Хорошо. Приходите завтра обе, посмотрим, как ты справишься, — после новой паузы решил мужчина. Я уставилась на хозяина кафе, подозреваю, с очень нездоровым восторгом, а он между тем невозмутимо продолжил, обращаясь к Тирце: — Если за два дня твоя подруга освоится, можешь идти.
— Ура! Спасибо!
— Она рассказала условия?
— Да, меня всё устраивает, — поспешила заверить я. — С десяти до восьми, выходные — каждый первый и седьмой день декады, если нет заказа на зал, обед — здесь, по возможности. Быть на месте не позже, чем за четверть часа до начала рабочего дня, вы очень не любите опоздания. На мне касса, по возможности помощь официантке, помощь на праздниках. Оплата — шесть черов в конце декады плюс чаевые, но на них особо рассчитывать не стоит, потому что… Ой! — осеклась, понимая, что понесло меня уже куда-то не туда: вряд ли хозяину была интересна {вся} болтовня Тирцы. — В общем, я справлюсь, я уверена!
— Хорошо. Тогда жду вас обеих завтра. Ясного дня.
— Ясного дня! — хором пожелали мы.
Исао только кивнул в ответ, и Тирца, взяв меня за руку, поволокла к выходу через небольшой уютный зал закрытого сейчас кафе. Прямоугольное помещение, в одном углу — двустворчатая входная дверь, в противоположном — прилавок, возле которого две стеклянных витрины углом, сейчас пустые. «Дверные» стены прорезаны окнами, которые не давали много света — улица узкая, дома вокруг высокие, затеняли, поэтому на потолке имелись два развесистых светильника. В глухом коротком торце помещения дверь в кухню, дальше, между витриной и окнами, дверь в уборную и крошечную подсобку, откуда тоже можно попасть в кухню, а ещё там чёрный ход. Вдоль длинной стороны от витрины тянется стол-стойка с четырьмя высокими стульями перед ним, в зале ещё семь квадратных столиков, накрытых белыми скатертями на прищепках.