И это всё таким искренним наивным тоном.
Я не могла понять, она такая дура или прикидывается? Всерьез считает, что «всё вокруг колхозное, всё вокруг моё»? Без зазрения совести пользовалась моей косметикой, могла взять блузку, или юбку, или платье, которые я ей не отдавала. Я бы, конечно, дала поносить, если бы она попросила, мы с подружками в детстве и юности часто менялись одеждой. Но Алла не спрашивала! Просто брала, будто это в порядке вещей. Это притом, что папа щедро давал ей денег, и она могла купить себе всё сама. Благо времена повального дефицита закончились, и разные частные магазинчики и бутики росли и множились как грибы после дождя.
А уж когда Алла обнаружила коробку с детской одеждой на антресолях, без зазрения совести всё, что подходило её сыну, забрала и отвезла в деревню. Сначала сделала, потом призналась:
– Лен, я тут пару вещичек детских на антресоли нашла, как раз на Антошку. Чего им без дела пылиться? Дети быстро растут, он износить не успеет. Потом верну. А у тебя пока дети появятся, вещи из моды выйдут, или всё моль сожрет.
Что я могла возразить? Она права. А для Антошки не жалко. Жаль, сама не сообразила сразу ему эту одежду отдать.
Однажды я не смогла найти свои джинсы, и спросила прямо:
– Алла, ты мои джинсы взяла?
– Ну да, – сразу призналась она, ничуть не смутившись. – Ходила устраиваться на работу на завод, кладовщиком, не могла же я пойти туда в юбке! Только я их немного запачкала, постирать хотела, но забыла.
Кстати, она часто забывала вещи возвращать, а стирать – так постоянно. Зачем, когда можно взять чистые в моем шкафу, поносить и потом оставить в корзине для грязного белья в ванной?
– А на работу-то тебя взяли?
– Не-а, сама не пошла, – махнула рукой Алла. – У них, оказывается, склад не отапливается, знаешь, какая там холодина? А я не хочу заболеть, у меня ребенок маленький.
Уж не знаю, какую работу Алла хотела найти со своими десятью классами и без всякой профессии и опыта? А где и кем работала до приезда в наш город, скромно умалчивала. В предлагаемых вакансиях её всегда что-нибудь не устраивало. То далеко от дома, то коллектив стрёмный, то начальник похотливо смотрит. За месяц она обошла восемь мест – по два в неделю, и никуда не устроилась.
Жаловаться на Аллу Юрию Ивановичу я не хотела. Не хотела его обижать и портить отношения. Ну, и маме, конечно, тоже ничего не говорила.