Мое бедное сердце стучало часто-часто. Почти больно.
Мстительные туфли, такое ощущение, что принялись терзать мои ноги с удвоенным рвением.
— Идем. — Поравнявшись со мной, Джайтелл обнял меня за плечи. — Не бойся. Она сумасшедшая.
Да. Я тоже так думаю.
Наверное.
Во всяком случае, очень стараюсь.
Одну меня в цветочную лавку не отпустили. Мы зашли туда все вместе и присланные Джайтеллу книги тоже забирали вместе. Высшая магия, какие-то расчеты… сложная у них учеба.
Почему нельзя просто жить без этого всего?
Ой. Кажется, я вслух спросила.
— Потому что стоит попробовать что-то большее, чем просто тихое существование, уже не сможешь остановиться. — Показалось, что сейчас друг брата говорил со мной не как с маленькой. Еще и не как с девушкой, но… — Хочется двигаться вперед, а то и лететь.
Мне это было совершенно не понятно.
А еще непонятно, как и когда в моих руках оказался сахарный цветок. Да я уже съела половину!
Но как же больно…
Проклятые туфли!
— Лесь, ты в порядке? — Он как-то странно посмотрел.
— Ногу натерла, — призналась нехотя и даже продемонстрировала безобразие… ой, там и правда кровь! — Вообще-то, обе.
Джайтелл выдохнул со странным облегчением и повернулся к мальчишкам.
— У меня для вас ответственное задание, — понизив голос, будто сообщал нечто крайне секретное, обратился к ним. — Сумеете в целости и сохранности доставить эти книги Трэнту? А я за это вас кое-чему научу.
— Но у нас нет магии…
Злодей лишь загадочно улыбнулся. Мне бы такое умение всем нравиться! Хотя, подозреваю, здесь помогают просто правильно подобранные слова. Мальчишки поделили стопку пополам и держали книги обеими руками, прямо перед собой, будто бы несли нечто очень ценное.
— Леди Айрина, показывайте дорогу, — велел синеглазый нарушитель спокойствия.
А в следующий миг подхватил меня на руки.
Я тихо охнула.
Чуть не потеряла сознание от смущения, восторга и целого вихря незнакомых чувств.
И обхватила его руками за шею.
С ума сойти! Оказывается, это волшебно, когда тебя носят на руках.
Пока мама обрабатывала мне ранки, а ее пожилая горничная охала и приносила в мою комнату подогретое молоко и печенье, я наконец выговорилась. Пожаловалась на жуткую старуху, рассказала, как скучаю по Трэнту, и призналась, что собственный испортившийся характер меня немного пугает.