Я вышла из машины, попивая сладкий сок и разминая ноги, пошла к деревянной беседке. Мне вдруг очень сильно захотелось присесть… прилечь… спать…
ГЛАВА 2
Я очнулась и сразу открыла глаза. Правда, далось мне это с большим трудом. Чувство было такое, точно я вынырнула из глубокого темного колодца. И тут же я все вспомнила: и насмешливые губы Стаса, сарказм в его голосе и это мягкое и нежное «детка». А еще свое пренебрежение и желание оказаться как можно дальше от Стаса. Теперь, моим противоестественным ощущениям нашлось оправдание — это было предчувствие! Впредь буду верить собственной интуиции! Если выживу, конечно…
И вот сейчас, когда я попыталась пошевелить рукой и не смогла — я похолодела от ужаса. Попыталась пошевелиться снова — и снова неудача. Руки и ноги прочно связаны за спиной, и не просто связаны, а связаны крепко, так, что пошевелить ими практически не возможно. А еще холодно! Я попробовала аккуратно осмотреться. Беседка. Где упала, там и лежала. А что?! Очень удобно! Внутри беседки бесчувственное тело не видно!
Я попыталась приподнять голову. Но стоило мне пошевелиться, как откуда-то сбоку донеслось тихое и злорадное:
— Очнулась?
Да, Стасик был здесь. Он сидел на лавке беседки и читал какой-то новомодный журнал. Его гладкая обложка отражала отблески света — это, наверное, освещение около дома.
Стасик спокойно поднялся, и без того возвышаясь над моим телом. И аккуратно сложив журнал, отбросил его в сторону. А после подошел ко мне так близко, что его ботинки заслонили… собственно весь вид.
— Как ощущения, детка?
Мозг, наконец, заработал. Значит, так: мы в беседке, на улице. Можно попробовать заорать… но стоит ли лишать себя зубов?! Он об этом наверняка позаботился… о том, чтобы меня не услышали. Но охрана?! Нас видели!
— Зачем ты меня связал? — хрипло, не узнавая собственного голоса, произнесла я.
— Хочу поиграть, Олененок, — его улыбка стала шире, — или отомстить. Знаешь, ты не с тем связалась.
Так я и сама уже поняла, что не с тем…
От его слов веяло ненавистью, а еще гневом. Таким острым, злым, едва-едва сдерживаемым. Я покрылась холодным потом от его слов, а еще от собственных мыслей и попыталась призвать все мужество, на которое была способна в данный момент. Хотелось заорать. Громко, так чтобы услышали. Но думаю, стоит поберечь силы — меня никто не услышит, а этот… еще и рот заклеит, или зубы выбьет в «порыве страсти». А зубы они нужны, они могут помочь разорвать веревки, а значит не стоит орать.