Волосы она собрала в тугую косу, крепко перевязала. Может, остригла бы во время учёбы, по примеру некоторых других девушек, но рука не поднялась, жаль стало. Стриглись те, кому и беречь особо нечего было, не одарила Матушка хорошей косой, а ей богатство такое отрезать — настоящее кощунство. Да и бабка бы небось отхлестала за то, что красоту не сберегла. Тяжело носить и мыть морока, но если хорошо убрать — то почти и не мешают.
Сидеть просто так, да ещё голодной с дороги, и ждать, пока про неё вспомнят, Алёна не стала, сама вышла из покоя в надежде узнать путь к кухне, а там без ломтя хлеба да миски каши всяко не осталась бы. Но проходившая мимо с большой корзиной в руках крупная немолодая женщина, у которой алатырница намеревалась узнать дорогу, очень обрадовалась встрече, сказала, что гостью давно ждут, и проводила немного.
Горница, куда Алёну привели, была убрана богато, все стены в резьбе и затейливой росписи, но выглядела угрюмой норой. Окна через одно закрыты глухими ставнями, печь в изразцах — зелёных, под малахит, и мебель тёмная: частью из старого дуба, частью из густо-зелёного болотного дерева, ценного и дорогого, которое славилось своей прочностью и долговечностью, даже в постоянной сырости не гнило. Скамья с резной спинкой перед печью, тяжёлые сундуки вдоль стен, посередине — стол с шестью высокими стульями вокруг, вместо привычных лавок. Его устилала богатая шитая скатерть, но отчего-то не белая, а тёмно-синяя.
Самым светлым пятном был резной, из солнечной липы, лик Матушки в красном углу, с тёплым янтарным светцем перед ним, окружённый идолами её старших детей. Алёна сначала вежливо поклонилась хранителям дома, потом — опять вскинула руку к плечу, приветствуя хозяйку.
Та сидела во главе стола, справа от неё — Алексей Петрович. Старая княгиня снова смерила гостью недовольным взором и опять молча поджала губы, а мужчина бросил на хозяйку насмешливый взгляд.
— Садись, девица Еманова, с дороги, должно быть, голодна, поешь. — Он небрежно махнул на стул напротив себя.
Алёна села, куда велели, и от еды не отказалась. Под колючим и злым взглядом «злой ведьмы» и насмешливым — её гостя кусок в горло не лез и норовил встать поперёк, но девушка уставилась в тарелку и сосредоточилась на предложенных яствах. Взглядом княгиня не прожжёт, не алатырница, а остальное можно и потерпеть. И вскоре девушка сумела отвлечься от тех, кто сидел с ней за столом, благодаря голоду и вкусу блюд, который оказался выше всяких похвал.