- Ты рассматриваешь любовь как врага? - с недоумением уточнила я, Алан усмехнулся, задумался.
- Не как врага… Точнее, не любовь. Просто, когда какой-то человек вдруг становится очень важен, то его влияние обретает такую силу, что любое слово и взгляд воспринимаются очень остро. И да, поначалу это ощущается как враг в тылу, кто-то очень опасный, потому что он многое может. И хочется от этого защититься, как-то его прогнать за стены, или построить новые. Но проблема в том, что те приёмы, которым ты учился всю жизнь, не работают - ты можешь уметь прогибать мужчин идеально, но при попытке сделать то же самое против женщины, получаешь совершенно другой результат, привычные методы не работают, и это опять очень пугает. Вот Деймон сейчас на той стадии, когда ты уже осознал, что в тылу враг, и пытаешься от него защититься или хотя бы спрятаться. А не получается. И проблема в том… он не знает об этом ещё, но скоро узнает. Проблема в том, что если получится, то от этого будет только хуже. Если этот "враг" развернётся и уйдёт, то "хозяин крепости" будет ползти за ним и умолять вернуться. Потому что… вот так вот печально всё устроено.
Он выглядел действительно печально, я смотрела на него, тихо сказала:
- Говоришь с опытом.
- Мне сто пятьдесят лет, принцесса, я это проходил. И я инкуб, я постоянно в состоянии влюблённости, моя крепость - проходной двор. Но я научился уже даже в этой ситуации не терять берега и владеть собой. Я уже осознал, что эти интервенты - не враги, и точно так же, как отрицательные эмоции, они дарят и положительные, с огромной силой. Просто надо уметь их вызывать, и не вызывать отрицательных, а если так случилось по какой-то ужасающей причине, надо уметь вовремя слинять и забыть об этом. Но мне давно уже не приходилось, я эксперт, - он выглядел самодовольным, как царь зверей, который точно знает, что конкурентов у него нет, на него было приятно смотреть. Я спросила:
- У Деймона это тоже пройдёт?
- Пройдёт, конечно. Рано или поздно. Но ты учитывай, что твоя Никси тоже не подарок, и попав в тыл чужой крепости, она там наводит шороху, как слон в посудной лавке, и нифига не облегчает ему задачу.
Я усмехнулась и промолчала. Внизу раздался щелчок двери и голоса, Алан громко ответил на языке, которого я не знала, к нам поднялись по лестнице слуги в форменной одежде, поздоровались, убрали со стола и накрыли полноценный ужин, поставили на стол зажжённые свечи, вазу с яркими тропическими цветами, положили нормальные приборы и салфетки. Убедились, что всё идеально и больше ничего не нужно, и ушли, напоследок пожелав получить максимум удовольствия, я не знала языка, но это не нуждалось в переводе.