— Я тебя напугал? Ты в порядке? — звучным, чуть хриплым голосом осведомился такой знакомый незнакомец. И, не дождавшись никакой реакции, повторил свои слова — уже не по-эрмегарски, но на хорошем фейском.
В многочисленных снах, галлюцинациях, видениях тот, кого она знала — и не знала вовсе, — никогда не говорил с ней по-фейски. Вообще никак не говорил. Только улыбался, беззвучно звал за собой, просто… был. Рядом — протяни руку, почувствуешь тепло тела и гладкость кожи. Эрин пыталась. Но ответом на эти попытки была лишь дымка, что рассеивалась тотчас. Будто не было в нём ничего настоящего, будто он среди всех видений Эрин был самым нереальным, то ли призраком прошлого, то ли вовсе плодом нездорового воображения. С её даром это вовсе не редкость — баэн-ши не зря вымерли. А те, кто нет, не зря проводили жизнь в наглухо замурованных башнях.
Что ж, всё бывает впервые.
Руку Эрин оттолкнула, силясь развеять очередное видение. Не сейчас, так не вовремя — ей ещё накладывать чары на своё новое жилище, и это сожрёт весь резерв…
— Нет! — вскочив на ноги, выкрикнула Эрин. Отвернулась, зажмурилась, не желая смотреть, не желая видеть того, что неведомая сила в очередной раз пытается ей показать. — Я не!.. Не сейчас!
Она ведь так боялась этого. Что видения всё же сотрут грань между собой и реальностью; что различить их будет невозможно. Что однажды чужое дыхание будет казаться настоящим, щекотать кожу на шее, а вновь стиснувшая плечо рука покажется удивительно тяжёлой и тёплой. Боялась однажды не вынырнуть из трясины собственного дара, которого не хотела и не просила.
Изогнутый нож, подарок старого друга, Эрин вытащила из-за пояса быстрее, чем успела даже понять, что делает. Кажется, однажды она уже делала так, и призрачный визитёр тогда исчез, оставив за собой лишь тёмную дымку.
Лезвие коснулось кожи. Будто само надавило, подчиняясь привычному движению руки. Оставило царапину. А ещё — несколько капель крови.
Ни в одном видении так не было. Никогда ещё дыхание от этого зрелища не сбивалось так быстро. Никогда сердце не начинало стучать как бешеное. Никогда не…
— Шафрийская работа? Красиво.
Кровь. Алая. Пачкает загорелую кожу, ползёт вниз. Медленно, тяжело. Пахнет железом и солью.
— Ты не… — Рука опустилась словно сама собой, выронила нож, который тут же воткнулся в землю, мягкую после недавнего дождя. — Не может быть. Ты не можешь…